Догадка Ферма

Гастон не был мужланом, несмотря на свой грубоватый вид. Он тоже посещал салоны — пусть с недавнего времени — и начал читать «Кассандру» Готье де ла Кальпренеда, которая считалась лучшим романом после «Астреи». Недаром сам герцог Энгиенский похвалил эту книгу.

Комиссар склонился перед молодой женщиной и прошептал:

— Мадемуазель, любовь острым плугом вспорола мое сердце.

Казалось, ей польстили эти слова, и она улыбнулась.

— Вы заставляете меня краснеть, мсье, — ответила она таким страстным и глубоким голосом, что он пришел в восторг.

— Увы, я знаю также, мадемуазель, что добродетель ваша непреклонна…

— Слишком много людей вокруг нас, чтобы мы могли излить друг другу душу, вы не находите, мсье?

— Конечно, мадемуазель. Быть может, нам лучше пройти в один из этих салонов?

Он показал на идущие анфиладой комнаты.

— Нам не избежать толпы и там, мсье. На верхнем этаже есть гостиная. Вы не хотите проводить меня туда?

Гастон понял, что Прекрасная Блудница готова уступить ему. И здравый смысл покинул его.

— С радостью, мадемуазель!

Она направилась в расположенный слева салон, пересекла его под восхищенными взорами гостей, затем прошла в следующий и стала подниматься по винтовой лестнице. Гастон с бьющимся сердцем шел за ней.

Лестница выходила в парадную спальню, где стояла громадная кровать с балдахином, несколько столиков и обтянутые тканью табуреты. Дверь, несомненно, вела в другие комнаты на верхнем этаже. Гастона здесь не было, и Луи удивился.

— Ваш друг ждет вас там, — сказала молодая женщина, приподняв один из ковров справа.

Тяжелая ткань скрывала темный коридор. Очевидно, это был проход, недавно пробитый в смежном доме. Из отверстия потянуло ледяным сквозняком. Ковер, конечно, понадобился для защиты от холода, поскольку двери не было.

— Это смежный дом? — изумился Луи. — Мне сказали, что его используют как кладовую для мебели, которую граф д'Аво приказал вынести, чтобы она не мешала приему.

— Вы знаете об этом? — улыбнулась она. — Впрочем, говорят, будто вы знаете все! Неужели это правда? — добавила она с простодушной улыбкой.

— Просто я недавно встретился с графом, и он сам мне сказал об этом, — холодно возразил Фронсак. — Но где же Гастон?

— Он здесь, шевалье. Тут есть пустая комната, я попросила его подождать меня там.

Она двинулась в зловещий коридор, заполненный паучьей паутиной и освещенный лишь двумя оконцами, пробитыми в стене. Справа Луи увидел пять или шесть дверей. В глубине смутно различался вход на узкую лестницу для слуг. Слева, должно быть, находилась другая комната: примерно в середине коридор расширялся в большой прямоугольник с деревянным полом. Наверное, раньше здесь находилась большая лестница, которую разобрали, чтобы высвободить место в нижней зале, а отверстие закрыли обыкновенными досками.

Луи чувствовал, как его охватывает непонятная тревога. Какого дьявола Гастон потащился в мерзкий полуразрушенный дом? Все это сильно походило на западню. Он встретил Прекрасную Блудницу в обществе брата и заметил, что тот вышел из дворца, пока они разговаривали. Не заберется ли он сюда по этой лестнице в глубине? Луи колебался. Ему не хотелось идти по коридору. Вернуться назад? Но что тогда произойдет с Гастоном?

Прекрасная Блудница, казалось, не замечала его колебаний. Остановившись у первой двери, она открыла ее и предложила ему войти.

Он осторожно двинулся вперед, сожалея, что не взял с собой шпаги, как всегда советовал ему Гофреди.

Это была громадная ледяная комната, в которой еще осталось несколько стульев, стол и кровать. Из двух окон проникал слабый свет. На улице уже начинало темнеть.

Луи огляделся. Никаких следов Гастона.

Он повернулся к молодой женщине, устремив на нее вопрошающий и одновременно подозрительный взгляд. Она была так близко, что он ощущал ее горячее дыхание и пьянящий аромат духов.

Мадемуазель де Шемро потупилась. Длинные ресницы делали ее еще более соблазнительной и очаровательной.

— Мне стыдно, — всхлипнула она, словно бы подавив рыдание. — Я обманула вас, шевалье.

— Обманули?

— Вашего друга нет здесь. Я действительно видела его совсем недавно. У нас произошел неприятный разговор. Он вообразил обо мне бог весть что. Мне пришлось сказать, что никаких чувств я к нему не испытываю, он же стал грубо упрекать меня. И ушел в ярости. Полагаю, он уже покинул дворец. Я не хотела говорить вам внизу, перед всеми. Это так мучительно для меня. Я предпочла рассказать вам все здесь.

Она подняла к нему глаза, полные слез.

Луи не знал, что сказать. Неужели это правда? Он знал влюбчивый и вспыльчивый характер своего друга, поэтому не мог отрицать, что такое возможно.

— Я отвергла вашего друга, мсье, но вам должна сказать всю правду. Сердце мое столь же глубоко затронуто… с тех пор как я увидела вас.

Луи почувствовал, как сердце у него сжимается от тревоги. Эта женщина признается ему в любви?

— Любовь не подчиняется приказам, мсье, — прошептала она, схватив его за руки.

Он ошеломленно смотрел на нее. Она ломает комедию? Ему так не казалось. Она и в самом деле очень красива, подумал он. И внезапно ощутил себя в плену ее глаз.