Догляд (СИ)

Ладно Наяра - так с ними же ещё и Гоша увязался. А этому-то восьмилетнему балбесу, спрашивается, что тут делать? Всю дорогу, пять с половиной часов, он в "этих своих интернетах" проплавал, да и теперь, похоже, не собирался выныривать, - вот и оставался бы дома, с мамой. "Интернет-кадет", так его мама называла - после того, как он пытался по интернету в какие-то кадетские классы записаться...

Вот он - его вихрастая голова в окошке нарисовалась:

- Папа, а где тут люди?

- На Бородине, - огрызнулась Муся. - Чё, инет тю-тю?

Гоша кивнул:

- То есть - то нет. - И пожал плечами.

- У меня, между прочим, тоже - то фотает, то нет... Всё, не щёлкает! - демонстративно опустила фотик Муся, глядя на отца. Но Андрей Денисыч продолжал озадачено смотреть вниз, на деревеньку...

- Папа! Ну люди - где? - заканючил Гоша (ему бы не в кадеты, ему бы в институт благородных девиц!).

- Где... Там, в деревне. Всё-таки странно...

- Ты это уже сто сороковой раз повторяешь! - мотнула русыми кудряшками Муся - вернее, тем, что с ними стало (субботний сентябрьский денёк выдался солнечным, но ветреным, а здесь, на открытом месте, так и вообще дуло сразу со всех сторон, преобразуя рукотворные Мусины завитки в какие-то углы и ломаные). - А ЧТО странного-то? Ты не объясняешь, не объясняешь, не объясняешь!

- А ты сама - не видишь?

- А я сама - не вижу! - Муся совершенно не умела сердиться, а вот повышенные тона - это да, это хлебом не корми, вся в мать...

Сердиться было, в общем-то, и не на что. Не прошло и получаса, как Муся сама это "странно" разве что не сто сорок раз повторила, - и то странно, и то, и это... А самое смешное, так это что и Гоша не такую уж ерунду спрашивал! Прямо как чувствовал. Действительно: люди-то - где?

***

- Может, все спят? - Муся задумчиво водила рукой по косой рассохшейся раме малюсенького окошка. Только что она в него стучалась. Да куда она только ни стучалась - и она, и папа, и Гоша (только Наяра стояла да глазами хлопала, - это не Наяра, это, блин, балласт какой-то!). Ни единая занавеска не дрогнула - а занавешено было буквально каждое окно, с каким-то особенным тщанием, так, что ни щёлочки, ни просвета. Наглухо. Глухие, чёрные, покосившиеся, необъяснимо одинаковые (что одна, что другая!) избушки...