Догма кровоточащих душ

- Господин канцлер будет рад нашему визиту, - сказал Рюсин в голую спину девушки. - Мы давно не виделись.

- Он ваш дедушка? - говорит Юри. Нагота почти стесняет, но злость - сильнее. Любуйся, ублюдок, любуйся, прилипни своими похотливыми глазками к моей спине, прилипни так крепко, чтобы не обращать внимания на мои руки. Мои руки должны быть свободны... Тогда мы будем на равных, уж поверь рыжей красотке Юри.

- Почти, - говорит Рюсин. - Близкий родственник. По материнской линии.

Неужели у таких ублюдков есть матери? Юри еле сдерживается, чтобы не сказать это. Незачем злить мальчиков, мальчики и так расстроены. Что-то у мальчиков пошло не так, как что-то не так происходит за бортом "Альбатроса". Пол подрагивает, дергается, дирижабль замедляет ход. Видимо, совсем плохи дела. И никого в коридоре. Ярус для Очень Важных Персон. Поднимаешься по небольшой лесенке в несколько ступенек и оказываешься в круглом холле. Никого нет. Идиоты. А еще называются телохранителями! Пьют дармовую водку и режутся в карты.

- Теперь что? - раздраженно спрашивает Юри, но ответа нет. Она оборачивается.

Пустота.

Ублюдки испарились.

Это настолько неожиданно и необъяснимо, что Юри на мгновение кажется - все происходит во сне, бессмысленном, страшном сне после длинной, изнурительной вахты. Скользят смутные тени, выплывают из темноты полузнакомые лица, которые сменяются яркими обрывками какой-то прошлой или вообще ненастоящей жизни. Сон. Морок. Наваждение.

Юри пятится от лесенки и прислоняется спиной к двери. Нащупывает ручку и замирает. Но тишина остается тишиной, а пустота - пустотой. Пальцы обхватывают стылый металл, плотнее, еще плотнее, так, чтобы кончики ногтей коснулись ладони. Может быть, стоит постучать? Сжать кулачок, трижды ударить по красному дереву и жалобно проблеять: "Это я - Юри! Отвернитесь, пожалуйста, я - голая!" Со стороны происходящее кажется ужасно смешным. Посмотрел бы на нее Идзуми. Обхохочешься. Юри всегда отличалась повышенной добросовестностью в деле несения службы. Если капитан приказывает снять галстук и расстегнуть две пуговицы на блузке, то добросовестная Юри вообще раздевается. До нижнего белья.

Юри сжимает кулачок и трижды ударяет по двери. Достаточно. Этикет вежливости соблюден. Теперь поворот ручки, щелчок замка, и можно сделать шаг назад, продавливая дверь голой спиной. Шажок, еще шажок. Изнутри тянет застоявшимся запахом ароматических палочек и алкоголя... Как Юри и думала. Бездельники.

У Юри возникает нехорошее предчувствие, что в открытую ею дверь сейчас ворвется целая толпа сопляков-подонков, невесть как пробравшихся на борт, сметут ее, опрокинут на пол, наступая на руки и лицо ботинками на толстой подошве, и затеют веселую перестрелку с опухшими от бесконечной выпивки и игры в карты телохранителями. Ей ясно видятся несчастные небритые рожи, сонные глаза и распущенные рты охранников господина канцлера. Профессионалы, минуй вас анима!

Юри быстро проскальзывает в образовавшуюся щель, захлопывает дверь, поворачивается и тихо говорит:

- Привет, мальчики!

21

- А она долго, - пробормотал сквозь зубы Идзуми и было непонятно к кому это относилась - к Юри, ушедшей успокаивать господина канцлера, или к приближающейся буре.

Руки вспотели от напряжения, потому что нет ничего хуже, чем ждать, но коварная непогода пока еще щадила "Альбатрос", а точнее - оставляла его сладкое. Уж он-то, Буревестник, хорошо изучил повадки своих "подружек".

Давление в анима-коридоре продолжало снижаться, и Идзуми точно наяву видел, как истончается, бледнеет идеально прямая ниточка, соединяющая Киото и Хэйсэй, воздушная дорога, проложенная между двумя мир-городами через мертвые земли. Хотя, почему мертвые? Разве смерть - не часть жизни? Разве одно может существовать без другого? А в мире техиру нет даже смерти. Ничто. Бугристая пустота.

- Кэп, - позвал Идзуми, - кэп, что будет, если мы потеряем коридор?

- Заткнись, - вежливо ответил Танаки. - Делай свое дело.

- Мне просто интересно.

- Спроси о чем-нибудь другом.

В наушниках завывал все тот же ветер. Нет связи. Поверхностное натяжение коридора теряет устойчивость. Хорошо сейчас Киндзабуро. Сидит в своей башне, следит за приборами и весело командует: "Продолжаем сокращение подачи энергии! Танаки - ас, Танаки и через техиру долетит!"

Открылась дверь. Юри? Нет, Пако.

- Капитан, вам что-нибудь принести?

- Как пассажиры?

- Пока крепятся. Но запас гигиенических пакетов на исходе.

- Коньяк сейчас бы не помешал, - мечтательно сказал Идзуми.

- Значит, коньяк? - переспросил Пако.

- Отставить, - прорычал Танаки.