Догматическое Богословие

«по отношению к свойствам, то же должно быть мыслимо и по отношению к субстанции. Нельзя поэтому сказать, чтобы Бог назывался духом по отношению к субстанции, а благим — по отношению к свойствам, тем же и другим. Он называется по отношению к субстанции… Для Бога быть есть то же, что быть сильным, или быть мудрым, и что бы ты ни сказал о Его простой множественности или множественной простоте, этим будет обозначена Его субстанция… Потому-то мы высказываем одно и то же, называем ли Бога вечным, или бессмертным, или нетленным, или неизменным. Так, когда мы говорит о Боге, что Он — существо, обладающее жизнью и разумением, то этим самым высказываем и то, что Он премудр».

Когда мы говорим, например, о человеке, то различаем саму природу или сущность и свойства, которыми она обладает. На пример, когда мы говорим о человеке и разуме человеческом, то понимаем, что это вещи разные: есть человек, а есть разум, который является атрибутом человеческой природы. Человек складывается из определенных свойств и качеств: разум, со весть, тело его и т. д., человек «слагается» из свойств и качеств. Когда же говорится о свойства Божиих, то должно иметь в виду, что в Боге нет зазора между самой природой и свойствами. Нельзя сказать, что Бог обладает, например, разумом, или, что Он обладает премудростью, что Бог слагается из разума, премудрости, жизни и т. д. Бог есть разум, Он весь есть премудрость, весь целиком есть любовь, т. е. все эти качества в Самом Боге сливаются воедино. Различие имен, посредством которых мы выражаем наше знание о Боге, обусловлено исключительно ограниченностью наших познавательных способностей. Короче говоря, в Боге нет разницы между свойством и субстанцией, то что мы говорим о свойствах, то, учит блаженный Августин, в равной степени нужно относить и к субстанции, свойства, различаемые нашим разумом, в Самом Боге сливаются в совершенное единство и тождество.

2.3.2. Истинность наших представлений о Боге

К этому вопросу существуют два различных подхода: первый более характерен для западного богословия. Западная схоластика исходят из того, что Бог — существо абсолютно трансцендентное миру, и человек не может иметь никакого объективного, достоверного знания о Божественном естестве, т. е. все представления наши о Боге, все имена Божий, которыми мы оперируем, суть только наши эмоции и обусловленные этими эмоциями рациональные представления, возникающие у человека в процессе религиозной жизни. Никакого соответствия между нашими представлениями и самой Божественной природой нет, т. е. имена — это только форма нашего конечного мышления о трансцендентном Существе, и они не заключают в себе ничего соответствующего самому Его существу. Близкие к этому взгляды высказывали Абеляр, Фома Аквинский, Дуне Скотт, а в Византии Варлаам Калабрийский и его последователь Акиндин.

Вопрос о достоверности наших представлений о Боге — это в сущности вопрос не теоретический. Прежде всего это вопрос веры или, точнее сказать, вопрос доверия. С одной стороны, доверия Священному Писанию и, с другой, доверия духовному опыту Церкви, опыту святых. Священное Писание говорит, что свойства и имена Божий это не просто некие фикции, которые возникают в нашем уме, но что за ними стоит некоторая объективная реальность. Так, апостол Павел в Рим. 1, 20 говорит, что «присносущная сила Его и Божество от сотворения мира через рассмотрение творений видимы». Уже это должно убедить нас в том, что через рассмотрение творений можно составить некое объективное знание о Божественном естестве.

Кроме того, в Священном Писании о многих именах и свойствах Божиих мы узнаем из уст Самого Бога и странно было бы предположить, что Божество зачем-то вводит нас в заблуждение. Например, в Лев. 19, 2: «Аз есмь свет». Бог усвояет Себе имя «Свет». Господь Иисус Христос говорит (Ин. 3, 16), что Бог возлюбил мир, что Богу присуща любовь.

Поэтому православное богословие в соответствии с духовным опытом подвижников Православной Церкви исходит из того, что свойства или имена Божий, суть действительные свойства, существенно и действительно существующие в Самом Боге, независимо ни от нашей мысли, ни от Его откровения в мире. Конечно, наши представления очень несовершенны. Апостол Павел говорит, что «мы видим гадательно, как бы сквозь тусклое стекло». Наши представления о Боге можно уподобить теням, которые отбрасывают предметы, насколько тень от предмета не соответствует самому предмету, настолько наше представление о Боге соответствует его существу, т. е. наше представление несовершенно и достаточно условно, но тем не менее этого знания нам вполне достаточно для достижения спасения.

Василий Великий (I книга «Против Евномия», ч. III. 31,1846) говорит:

«Имена (имеются в виду имена Божии), взятые в собственном значении каждого, составляют понятие, конечно, темное и весьма скудное в сравнении с целым, но для нас достаточное».