Догнать и жениться

— Здрасьте, — радостно поздоровался он. — А папа только вчера о тебе вспоминал.

— Хорошо или плохо? — усмехнулся Марат, проходя во двор.

— Они с бабушкой из-за какой-то брошки ругались. Только я тебе ничего не говорил, — пробурчал Артем.

— Ага, — кивнул Алтаев. — А бабушка где? Или у нее прием?

— Да-а, — ухмыльнулся Артем. — Гадает тут всяким по старой памяти…

— Но на булку с маслом хватает, — довольно хмыкнул Марат.

— Да еще и с черной икрой, — раздался от двери голос крестной. Алтаев поднял голову и встретился взглядом с дородной пожилой женщиной в черном траурном платье. Седые волосы, скрученные на затылке, казались невесомым облаком, пойманным в плен точно такой же косынкой, а крупные серьги с аквамарином придавали хозяйке солидности и загадочности. Лишь карие глаза, живые и печальные, остались прежними и говорили о добром нраве тети Любы Корнеевой.

«Да и где бы мы с Русланом были, если бы не она?» — в сотый раз за свою жизнь сам у себя поинтересовался Марат. Он шагнул к старухе и сразу же оказался в крепких объятиях.

— Маратик мой золотой, — прошептала она. — Давно ты к нам не заглядывал. Соскучилась я.

Алтаев чуть не ляпнул, что недавно встречались на похоронах Витали. Но напоминать матери о смерти сына счел неправильным и смолчал.

— Пойдем, — приказала старуха и потянула Марата за руку. — Кофе попьешь, я чашку посмотрю. — Она повернулась к внуку и велела: — Темочка, очередных предупреди, у меня перерыв полчаса. Крестник мой любимый приехал.

Вслед за тетей Любой Марат вошел в маленькую кухоньку. Чистенькую и свежепобеленную. На площади чуть больше четырех квадратов умещалась печка на две конфорки и стол, покрытый розовой клеенкой с нарисованными кружевами.

— Садись, — кивнула Люба, подтолкнув к нему табуретку с привязанной подушечкой. Алтаев послушно уселся и внимательно глянул на крестную.

Она споро заварила кофе в блестящей турке. Быстро перевернула содержимое в маленькую чашечку и велела выпить. Но не все.

— Только не дуй, — предупредила серьезно.

— Так я не гадать приехал, теть Люба, — смущенно пробурчал Марат. — С вами повидаться и с Вовкой переговорить…

— А ты в гадальное время явился, значит, положено погадать, — улыбнулась она. — Вовка только через час домой приедет. Вот мы и скоротаем часок, его ожидая.

Она напряженно глянула на Марата, и ему почудилось, что она посмотрела как бы через него. Потом задумалась и, как заправский фокусник или крупье в казино, принялась метать по столу карты. Поморщившись и разложила все снова.

— Прибавление в семействе, — довольно хмыкнула она. — Мальчик родится, на твою жену похожий. Ты его любить будешь, как сумасшедший…

— Так это не у меня, — весело отмахнулся Алтаев. — У Руслана подруга залетела.

— Я, по-твоему, не могу отличить трефового короля от бубнового? — строго посмотрела на него старуха. — Мы сейчас говорим о тебе, понял? — добавила сердито. — Девчонка эта… — Люба задумалась. — Будто знакома она мне. А кто, не разберу… Подожди, — пробурчала она, надевая очки.

— Это Наума дочка, — распахнув дверь, ведущую в глубь дома, заржал Вовка Корнеев. — Маратик наш с Катькой любовь крутит! Представляешь, мам?

— Вот я и говорю, что кто-то свой, — процедила старуха и с прищуром уставилась на младшего сына. — Катя — девушка хорошая, и Марат ее любит…



— Может, после свадьбы нам брошку вернет по-родственному? — хохотнул Корнеев.

— Забудь ты об этой брошке, — в сердцах бросила Люба. — Подумаешь, фитюлька какая-то. Я ее Кате сама подарила! И нечего вспоминать об этом. При Марате тебе говорю, хватит!

Она снова всмотрелась в чашку и заметила тихо:

— Лучше бы тебе поторопиться, Марат. Не ровен час, она к бывшему мужу вернется. Как на перепутье стоит. Думает. Пока лицом к тебе повернута. Но муж ее бывший, он человек казенный, разворачивает ее к себе. Смотри в оба, Марат. Я, конечно, помогу, но и от тебя самого многое зависит. Руки дай!

Алтаев протянул крестной обе ладони, а она на них водрузила свои. Зашептала что-то неразборчиво. Молитвы какие-то.

— Все, иди, — велела она. — Только на свадьбу не забудь пригласить, — усмехнулась довольно.

— Катька тебе по судьбе идет, — тихо пробормотал Вовка, уводя старого друга на свою половину, обставленную богатой итальянской мебелью. — Что привело тебя, Маратик? Ты уж точно не погадать приехал. Хотя я каждый раз перед важным делом с матерью советуюсь. Все получается, как она скажет. Ни разу не было иначе… — он собрался еще что-то добавить, как в кармане зазвонил сотовый.

— Да, мам, — кивнул Корнеев. — Хорошо.

Он не мигая уставился на Алтаева. И Марат в который раз подивился, как в этом крепко сколоченном бугае с черными будто вишни глазами и поредевшей шевелюрой мирно соседствуют дикая злоба к окружающим и щенячья нежность к матери.

— Она сейчас придет к нам. Говорит, что посмотрела в чашку внимательно. Кате твоей грозит опасность. Кто-то смерти ее хочет.

— Следят за ней, — поморщился Марат. — Я к ней домой заезжал, наткнулся. Думал, твои орлы.

— Нет, — мотнул головой Вовка. — Я же тебе говорил.