Догнать и жениться

— Ну да, — кивнула дочка. — Хорошо, Розочка, что ты меня к себе взяла, — пропела Алиса и бросилась обнимать бабушку.

— Попробуем, Алиса, — улыбнулась Роза Равильевна. — Ты мои требования знаешь. Откажешься выполнять, поедешь к маме.

— Я все делать буду, — тут же заверила Алиса и, подхватившись, потащила посуду в раковину. — Сейчас сама помою.

— Кажется, нам подменили ребенка, — пробормотала Роза и, заметив морщину на лбу дочери, поинтересовалась: — Что тебя беспокоит, Катя?

— Если раньше у Алисы тут друзей не было, то кто залез к нам среди ночи? Я думала, дети балуются. Да и Ронка не залаяла. Значит, кто-то свой прошел дворами через внутреннюю калитку.

— У вас есть еще вход, кроме основного? — насторожился Марат.

— Да, — кивнула Роза. — Пойдем покажу.

Мимо виноградника и розария Алтаев прошел вслед за тещей к дальнему забору и тупо уставился на небольшой проем в стене, снабженный узорчатой кованой дверцей.

— Ничего себе, — пробасил он, — это кто угодно с обратной стороны может во двор попасть?

— Из чужих никто, — мотнула головой Розочка. — Дети друг к другу в гости ходят, — пояснила она. — Да и мы с соседями так общаемся.

— А эта калитка давно у вас? — изумленно осведомился Марат. — Ну когда Виталя к Альберту Владимировичу приезжал, она была?

Катерину удивило, что Алтаев до сих пор помнит, как звали ее отца, хотя столько лет прошло. Да и то, что по имени-отчеству назвал, а не Наумом, тоже порадовало.

— Конечно, — кивнула мама. — Если что случится, так быстрее. У Алика когда инсульт был, Тамара — соседка наша— сразу прибежала. Тут полное доверие, Марат!

— А кто-то чужой мог воспользоваться этой дверью?

— Навряд ли, — пожала плечами Роза. — Альберт проверял сразу после пропажи слитков. Чужаку нужно сначала проникнуть в один из дворов, точно знать, где расположена калитка. Знать расположение нашего дома и всех дверей. Нет, — печально мотнула она головой. — Да и что теперь ворошить прошлое. С Корнеевыми мы расплатились, а Альберта не вернешь.

— Вы не правы, — спокойно возразил Марат. — И Михей, и Вовка наказали бы любого, кто посмел протянуть руку к их собственности. И не важно, восполнен ли ущерб. Тут важен факт воровства. Вернуться с того света еще никому не удавалось, а вот защитить честное имя Альберта Владимировича нам под силу.

— Ты думаешь… — прошептала Катерина и глянула на Алтаева глазами, полными слез. Расплакалась и Роза Равильевна.

— Да вы поймите, — вздохнул Марат, — если каждая из сторон клянется, что не трогала слитки, то есть кто-то третий, кто случайно или специально оказался рядом в тот злополучный день. Остается проверить всех, особенное внимание уделить внезапно разбогатевшим знакомым. Розалия Равильевна, вы мне списочек напишите, кто и когда в эту калиточку входил или мог воспользоваться. Ты, Катя, тоже. А мы с Русланом и Вовкой разберемся.

— Но, — попробовала возразить теща. — Давно пора забыть об этой истории!

— Нет, — пробурчал Марат. — Вам ничего не угрожает, но найти злоумышленника нужно. Хотя бы затем, чтобы нам с Катей жить спокойно. Чтобы никто не посмел больше в глаза тыкать, что Корнеевские — враги Наумовым.

— Я вчера отругала Глеба за звонок тебе, — тут же поняла Роза и, будто извиняясь, глянула на Катю. Потом перевела взгляд на Марата. — Он не имел права так разговаривать. Обещал попросить прощения.

— Пусть засунет свои извинения, — нехотя пробурчала Катерина и, чмокнув мать в щеку, прошептала: — Ладно, мам, мы поехали. Завтра приедем, Алискины вещи привезем.

Уже поздно вечером, оказавшись в Катиной квартире, Марат сразу прошел к компьютеру.

— У тебя интернет есть? — поинтересовался мимоходом. — Хочу глянуть в публичную карту. Может, кто и мне знакомый выявится.

Катерина включила комп и, усевшись рядом с Алтаевым, напряженно вгляделась в примитивный план, где тонкими линиями обозначались границы между домовладениями, а при наведении курсора на каждый квадратик высвечивались все сведения о хозяевах.

Но сколько ни смотрел Марат, так и не понял, откуда именно пришел золотой вор.

— Мне бы рубашку постирать, — фыркнул он. — К утру высохнет. Что-то на этой жаре с меня семь потов сошло.

«Переволновался бедный Алтаев», — про себя улыбнулась Катерина, но взяв рубашку любимого, сразу кинула ее в машинку и включила какой-то короткий режим. Потом бережно расправила и, надев на плечики, отнесла на балкон.

— Я окошко открыла, — отрапортовала она. — Быстрее высохнет.

Марат прижал ее к себе и, едва коснувшись губами виска, пробормотал «Спасибо!» Он балдел от ее заботы, с придыханием наблюдал, как она аккуратно поправляет воротничок, разглаживает пальцами несуществующие складки.

— Утром поглажу, — проворковала она и уставилась на Алтаева вопрошающим взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Раз уж у нас сегодня вечер вопросов и ответов, расскажи мне про «Антарес», пожалуйста.