Догнать любовь

– Не передергивай! Я сказала, что между нами есть что-то. Мы с ним разговаривали много, часами обсуждали все на свете. Он помогал мне с уроками. Я по его лицу видела, что я ему нравлюсь. Ему интересно со мной!

– Не сердись. Я просто не очень понимаю, как это все может быть. Откуда у тебя такая уверенность, что у него к тебе какое-то особенное отношение.

– Знаешь, иногда достаточно только интуиции. Не нужны доказательства и конкретные факты. Просто кажется, что так. И этого достаточно.

Семенова смотрела на Алину и удивлялась – столько чувств сейчас было в этом во всем. «Она его любит, и сильно. И она будет за него бороться. Как за спортивный результат. Как за рекорд. Используя все средства», – подумала она, а вслух сказала:

– Давай спать, а то завтра наш милый тренер покажет нам кузькину мать.

– Давай, – согласилась Алина.

Семенова уснула сразу. Новгородцева еще повертелась, повздыхала, прикрывая ладонью, включила телефон и отправила кому-то сообщение. После этого свернулась калачиком и уснула.

Эрик Фишер, коренной тридцатипятилетний житель городка Граубах, был вдовцом. Анна Фишер погибла в то лето, когда случился пожар в горном тоннеле. В те дни об этом писали все газеты, без конца крутили репортажи. Эрик чуть не разбил телевизор. Смотреть и слушать это он не мог, а выключить мешало какое-то ужасное чувство вины и желание причинить себе боль. Хотя, казалось, что могло быть еще страшнее и больнее, чем то, что тогда творилось у него в душе. Чувство вины не давало дышать. «Вот, не поехал с ней, теперь мучайся, смотри на этот ужас и помни всегда, что случилось!» – говорил Эрик сам себе. Дело в том, что ехать в соседний город на слет планеристов они должны были вместе. Но фирма их (то есть магазин) получила огромный заказ на спортивную униформу, и Эрик, зная, как жене хочется попасть на красочное открытие слета, уговорил ее поехать без него.

– Как только все отправлю клиенту, сразу выезжаю, – сказал он жене.

– Я буду тебя ждать, – ответила она.

И это были последние слова, которыми обменялась чета Фишер.

Прошло четыре года, боль утраты чуть притупилась. Но до сих пор не хватало сил взять в руки семейный альбом, вещи Анны, которые хранились на верхнем, подсобном этаже. По-прежнему стояла посуда в серванте, висели ее вышивки, и точно так же каждый вечер Эрик граблями ровнял гальку вдоль дорожки. Он помнил, как Анна сказала:

– В саду может расти что угодно. Хоть сорняки. Но дорожки должны быть чистыми.

Она сама любила ухаживать за садом и приучила к этому Эрика. Соседи, которые не менялись уже лет десять, с сочувствием относились к господину Фишеру. Впрочем, в душу к нему не лезли, вопросов не задавали, а заглядывая в магазин, обязательно что-то покупали. Было ясно, что после гибели Анны семейный бизнес переживает не самые лучшие времена, потому соседи не тратили времени на соболезнования, а поддерживали Эрика, как у нас бы сказали, рублем. Он же сам всегда удивлялся тому, как Анна плохо считала деньги и как здорово она просчитывала ходы. Ее идеи всегда «выстреливали». На третий год вдовства Фишер решил познакомиться с одинокой дамой, но его хватило только на два свидания. То ли он невольно сравнивал всех с Анной, то ли время для других отношений не подошло.

Тот день, когда он увидел плачущую Алину, был не самым удачным. Во-первых, за целый день не пришел ни один покупатель. Вот только эта русская, которая прибежала уже к закрытию. Во-вторых, выяснилось, что партия роликовых коньков, которую он получил еще в мае, оказалась с браком. Разошлись они быстро, а потом потянулись покупатели с жалобами. Фишер уже месяц вел переговоры с поставщиком, писал рекламации, а, несмотря на довольно четкий регламент, дело с места не сдвинулось. Еще в этот день у него сгорела кофеварка и он остался без обеда из-за телефонных звонков. Когда опоздавшая русская обнаружила, что ей не хватает денег на шлем, он злорадно про себя хмыкнул. «Что ж, всякое бывает. Завтра придет», – подумал он.

Но когда он увидел ее плачущей на скамейке, ему стало стыдно. Он отлично понимал, что эта девушка одна из тех, кто приезжает сюда с командами и тренируется, не жалея сил, потому что для них спорт – это вся жизнь. Поэтому ничего удивительного в этих слезах он не увидел. Он просто пожалел, что не договорился с ней в магазине. А не договорившись, подвел ее. «Вот если бы Анна оказалась в таком же положении?» – подумал он. Фишер с недавних пор все события соизмерял с прошлым, с тем временем, когда жена была рядом с ним.

Именно поэтому он утром появился в «Трех маврах» и постарался вежливо исправить свою ошибку. Правда, он не ожидал увидеть и услышать то, чему стал свидетелем. Он вошел в ресторан в момент разборки, которую устроил тренер Ульянкин. «Интересно, так в России положено? Недаром говорят, что они беспрекословно слушаются начальство. Но тренер был груб. Надо ли это?» – наивно размышлял Фишер. Эти мысли были смешными, но породили любопытство. Поэтому Эрик Фишер уже два дня тайком наблюдал за тем, как тренируются члены юниорской сборной.