Догони свое время

Вынужденная «болезнь» живота лишила меня полностью премиальных, да ещё пришлось писать объяснительную начальнику участка.

Дело в том, что моему другу пришло в голову на второй день после женитьбы устроить обязательное свадебное путешествие в деревню к бабушке, где он последние два года проживал, когда был исключён из школы за недостойное поведение: устроил драку с учителем физкультуры, который, страхуя прыжки через «коня», откровенно лапал девочек.

Правда, потом ему не повезло и в нашей школе.

Валёк к родителям с женой не поехал: «Нудные они! Мой героический порыв не поймут. Ну их!»

Мне, как самому близкому его товарищу, пришлось разделить с ним путешествие.

«А! Не в деньгах счастье! – махнул я рукой, соглашаясь с другом на поездку, и не прогадал.

Хотя «путешествием» двухчасовую тряску по просёлочным дорогам на попутках назвать трудно, но со мной рядом, то и дело ойкая и хватаясь за меня, ехала и Алевтина. Так что и у меня намечалось тоже что-то вроде «медовой недели».

Если сказать, что баба Дуся встретила внука радушно, это значит, ничего не сказать.

Изба у бабы Дуси справная, крепкая – рубленая по старинке, в «замок».

На подходе к избе Валёк заспешил, заторопился, явно нервничая;

– Ну, чего тянетесь, как сонные?! Пошли быстрей!

Идти быстро никак не удавалось: затёкшие ноги от длительного пребывания на корточках в громыхающем кузове слушались плохо.

– Пошли! – хорохорился Валёк. – Во, ё-моё! – подходя к двери бабкиной избы, оторопел друг. Большой навесной амбарный замок молчаливо говорил, что нас здесь не ждали. – Ничего, ничего, мы с огородов зайдём!..

Но и «с огородов» задняя дверь оказалась тоже на задвижке.

Теперь Валёк неразборчиво матерясь, нырнул в сарайчик и вытащил оттуда небольшую загаженную куриным помётом лестницу.

Эта сбитая кое-как лестница служила одновременно и насестом для бабкиных хохлушек, которые тут же с гомоном и криком посыпались из дверей сарайчика.

– Помоги подержать! – решительно сказал Валёк, толкнув меня лестницей в бок. – Мы – щас! – крикнул он в сторону девчонок, которые, невозмутимо переговариваясь, направились в ближайшие кустики за домом.

Лестница хоть и невысокая, но до маленького окошка над дверью мой друг легко дотянулся. Пару раз ковырнув перочинным ножом в раме, он выставил стекло и осторожно передал мне.

Минута – и, скользнув ящерицей, Валёк оказался по ту сторону двери. Сытно чавкнула задвижка, и надворешная дверь, постанывая, как после долгой спячки, распахнулась.

– Прошу к моему шалашу! – Валёк счастливо улыбался.

Пока он открывал дверь, девочки, весело похихикивая, были уже рядом: долго ли присесть на корточки да встать, поправив юбчонку…

Но тут из-за тяжело вздохнувшей избяной двери на шум в сенцах показалось встревоженное подслеповатое женское лицо.

Баба Дуся, оказывается, была дома.

– Бабаня, я тебе в гости жену привёз! Угадай, какая?!

– Ах ты, враг такой! Бабку до смерти напужал! – баба Дуся, хватаясь за сердце, опустилась на край лавки, где стояло ведро с водой. – Какая ещё жена?

– А вот угадай!

Девочки, посмеиваясь, стояли рядом, держась за руки совсем по-детсадовски.

Баба Дуся, пригладив широкой мягкой ладонью волосы, внимательно рассматривала обоих.

– Никак вот эта! – указала она на Алевтину. – Видная, видная! Нечего сказать!

Зинаида, заливаясь краской, враз набухшими от слёз глазами посмотрела виновато на своего бесцеремонного муженька.

Тот, споткнувшись в слове, кинулся обнимать расстроенную девушку.

– Какая ты, бабаня, бестолковая! Алевтина моей Зинаиде в подмётки не годится! Не плачь, чего ты? – поцеловал он в переносицу подругу.

Теперь и Алевтина, всплеснув руками, кинулась ко мне на шею.

– Какой же ты гад, Валька! Я красивая, да? Красивая? Скажи! Ну, скажи! – капризно обратилась она ко мне.

– Вы обе – ягодки! Клубнички сладкие! – забыв про бабу Дусю, провёл я языком по её губам, отчего Алевтина, сразу выгнувшись, подалась вперёд.

– Ух, ты противный какой! – застучала она кулачками мне в грудь.

Баба Дуся, почувствовав промашку, ласково взяла Зину за руки.

– Пойдём, красавица! Пойдём в избу. Прости меня, дуру старую! Это я сослепу сразу не узнала сношеньку свою. Пойдём! А ты, дурень, говорил бы по уму! А то всё загадки загадываешь – укоряла она внучка. – Всё шуткуешь со старой. Я вот тебе, озорник! – погрозила она одутловатым веснушчатым кулаком.

В избе жаркий и душный воздух стоял, как пробка в бутылке. Пахло керосином, скисшим тестом и свежей самогонкой.

Теперь было понятно, почему баба Дуся повесила на входную дверь замок и почему так напугалась.

– От участкового прячусь! Он, подлец, как узнает, что я самогонку гоню, так повадится ходить, пока всё не вылакает. Вот, как раз и ложка к обеду! – показала она на трёхлитровую банку, полную до краёв. Мы сегодня и свадебку справим!