Догоняя горизонт

Этот вот засел на втором этаже, и бежать ему, в общем-то, некуда. Но и сдаваться не собирается. Отстреливается. Переставляю затекшие ноги, и ниже пригибаюсь ниже за машиной.

Агрессивные переговоры идут еще продолжительное время, но, в конце концов, у капитана кончается терпение. Подгоняют пехотный джип поддержки. Тяжелый пулемет открывает огонь и улицу застилает дымом. Он стелиться неровными хлопьями тумана, лениво растекаясь в горячем воздухе. Тяжелые пули пробивают здание как м-16 картонную коробку. Из задней стены только и вылетают кирпичи. Когда группа захватывает здание, в нем даже не остается трупов. Одни кровавые ошметки, размазанные по стенам.

Кто, кому и что доказал? Кто бы ни умер, мы или они, все равно мы все проиграли. Нас часто обвиняют в милитаризме. Можно подумать, израильтянам нечем заняться, кроме того, чтобы копаться в помойке и бряцать оружием? Бросив семьи, пиво, мягкие тапочки и футбол. Неужели нас никогда не оставят в покое?

Видимо, нет. Всегда найдется человек желающий потешить свое эго. Такие дают деньги на «справедливую войну» «за освобождение» «народа Палестины» от «сионистских оккупантов». И война превращается в бизнес. Очень выгодный бизнес, где простые арабы не решают ничего. Я видела, как палестинцы забивали досками двери в свои дома, чтобы не дать боевикам использовать их для обстрелов нашей территории. Ведь ответные удары израильтян хоть и избирательны, но всякой точности есть предел. Войну легко зажечь и этот огонь породит тысячи новых ожогов в будущем. И никто уже не будет разбираться, кто виноват. И чтобы все это остановить, нужно только лишь одно – чтобы каждый начал думал о другом, ну хоть чуточку.

***

Пожилой палестинец стоял рядом с нашпигованным датчиками забором. Стоял и тряс его, пока не явились солдаты.

Его могли застрелить сначала, а спрашивать, чем ему забор помешал, потом. Но он стоял и тряс. Потому, что держал в руке маленькую ручонку потерявшегося еврейского ребенка.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: ARN ANDERSSON – DAWN

Чем старше ты становишься, тем ощутимо быстрее бежит время.

– Поздравляю, ты будешь отличным офицером. Не многие девушки пробились так далеко как ты.

Трехмесячные курсы закончились.

Я решила – я останусь в армии. Я буду защищать свою семью.

***

Каждый юноша и девушка в Израиле (кроме религиозных студентов) служат в армии. Вы можете встретить их везде. На улицах, на пляжах, в транспорте и магазинах. Наши дети с оружием.

Есть такое аниме – "Военный парад: Новые звуки марша". Сюжет о неких монстрах, напавших на Японию. Чтобы обеспечить армию людьми и восполнить постоянно растущие потери, правительство Японии решает начать призывать в армию школьников старших классов. Парень и девушка умеющие убивать, но не опытные в межличностных отношениях. Любящие друг-друга посреди войны.

Скажете – наигранный сюжет? А я живу в этом фильме.

Я вижу 17 летних ребят обнявшись за плечи распевающих песни хором. Они вместе. Я чувствую их единый ритм. Они сейчас в другом, отличном от вас мире. У них общая цель, общая дорога. Они братья. Не странно ли, что основное обращение в израильском обществе к равному себе – "ахи" – брат мой. Это пришло из армии.

Я вижу вчерашних школьников занимающихся разборкой пулемета в том возрасте, когда их сверстники устраивают первые студенческие вечеринки. Я вижу детей водящих 50 тонную машину смерти вместо того, чтобы бегать за девушками.

И в этих условиях между этими молодыми людьми завязываются совершенно особенные, непохожие на то, к чему вы привыкли в своей размеренной тихой жизни отношения. Они проскакивают этап наивности и сразу становятся более взрослыми, чем многие взрослые. Здесь идут на войну в 18, а в университет в 24. Здесь убивают человека в 20, а женятся в 28. Здесь можно увидеть воочию как зачитывают имена убитых, а люди идут мимо, не обращая внимание. Потому что устали от таких новостей.

***

~ СЛУШАЮ НА ПЛЕЕРЕ: СПЛИН – ПОМОЛЧИМ НЕМНОГО

Группа осторожно продвигается по грязным, покрытым мусором улицам. Случайные прохожие шарахаются от нас. Мои ребята напряжены, но сосредоточены и действуют слажено. Прикрывают друг друга. Держат сектора обстрела. Их хорошо учили и они все уже были в бою.

Вытираю пот со лба и отгоняю треклятых мух. Каска больно давит на виски. Вроде прошли.

Передовой боец прикрепляет заряд к стене дома и все отваливают в укрытия, прижимаясь к стенам. Открываю рот и зажимаю уши.

«Бах» и в стене образуется пролом. Ребята ныряют внутрь. Кричат на арабском, чтобы не трогали оружие. Короткая возня и мы выводим того за кем пришли. На голове мешок, на руках наручники.

Держу улицу под прицелом. Отходим к машинам.

– Не нервничай, капитан, – широко улыбается мне Йоси. Йоси из Нетании, ему девятнадцать. Он играет на гитаре и любит море. Он – боец спецназа.

Выстрел ниоткуда, и кровь бьет струей у него из горла.

– РАНЕНЫЙ, У НАС РАНЕНЫЙ! ВРАЧА СЮДА! – Прапор орет в рацию, требует вертолет.