Догоняя любовь

За окном стремительно несущегося автомобиля проносились трибуны. Краем глаза Эвери видела ликующих болельщиков. Сквозь рев моторов она слышала, как бесновалась толпа. У многих в руках были транспаранты или яркие флаги. Они с азартом следили за происходящим на трассе, но у нее не было времени отвлекаться на это, она целиком сконцентрировалась на гонке. Еще один круг и финиш. Эвери слышала вой турбин нагоняющих ее автомобилей. Пытаясь уйти от конкурентов, она все сильнее давила на педаль акселератора. Но… ничего не происходило, ускорения не было. Mашина двигалась все с той же скоростью. Эвери взглянула на пульт управления, и там, как по команде, загорелись и стали беспорядочно мигать все лампочки. Она попыталась связаться с Джоном, но в наушниках царила тишина. И та же пугающая тишина вдруг накрыла ее, как покрывало. Гоночные автомобили соперников бесшумно обгоняли ее, а она ничего не могла сделать. У нее вдруг возникло чувство абсолютного бессилия. Автомобиль постепенно замедлял свой ход. Как в немом кино, машины беззвучно проплывали мимо, плавно затягивая ее в свой поток. Вдруг вокруг потемнело, и ей показалось, что она находится в эпицентре гигантского торнадо. Эвери пыталась крутить руль и вывести машину из этого смерча, но автомобиль не слушался. В душу заползали холод и страх. Надо срочно выбираться из машины! Эвери так вцепилась в руль, что ее пальцы свело. Пыталась хоть как-то контролировать ситуацию, но автомобиль как будто жил своей жизнью и больше не подчинялся ей. Это-то и было самое ужасное – потеря контроля! Она лихорадочно соображала, что предпринять, чтобы выбраться из этого круговорота, из этой клетки, в которую превратился ее автомобиль. Неожиданно все закончилось, и машина остановилась. Эвери с облегчением вздохнула, не веря своему счастью, и открыла дверь. На нее обрушилась жара. Она удивленно огляделась. Вокруг была пустыня: бесконечные пески, залитые палящим солнцем. «Где она? Куда занес ее этот торнадо? Как далеко она от трассы? – Эвери пыталась сориентироваться. – У нее даже телефона с собой нет, чтобы связаться с Джоном или с Джеем!» Рация все так же молчала.

Вдруг она увидела метрах в двадцати от себя Джея. Он стоял на обочине дороги и, непринужденно прислонившись к своему джипу, разговаривал по телефону. Эвери не видела его лица, он стоял спиной к ней, но была уверена, что Джей улыбается своему собеседнику. Она пыталась разобрать, что он говорит, но жаркий ветер уносил слова вдаль. Девушка попыталась вылезти из машины, но у нее ничего не получалось. Ноги не слушались ее. Она с трудом выкарабкалась из салона автомобиля и буквально упала на горячий песок. Девушка видела, как Джей закончил разговор и сел за руль. Эвери закричала ему вслед, стала махать руками, чтобы привлечь его внимание, но все было безрезультатно. Не замечая ее, он включил мотор и поехал. Слезы отчаяния выступили на глазах Эвери, она ползла по песку вслед за автомобилем, но тот быстро удалялся, пока совсем не исчез из виду. Она кричала и кричала ему вслед, но все было бесполезно.

Эвери проснулась от своего крика. Ее лицо было сырым от слез, а ночная рубашка насквозь промокла от пота: «Опять этот кошмар…» Девушка тяжело дышала. В легких саднило, как будто она только что преодолела марафон. Совершенно обессиленная, Эвери лежала, уставившись в потолок. Девушка пыталась успокоиться и разогнать остатки ужасного сна. Гонки снились ей довольно часто. Иногда это были счастливые сны, где ноги слушались ее: она снова участвовала в состязаниях и уверенно управляла автомобилем или мотоциклом. Она чувствовала скорость, адреналин играл в крови. Эти сны были настолько яркими и красочными и были так близки к реальности, что она просыпалась с счастливым чувством, что все печали позади. Ее недуг сам был просто плохим сном, но при пробуждении невеселая реальность снова обрушивалась на нее с полной силой. A в последнее время сны все чаще стали превращаться в кошмары, где она снова попадает в аварию, где она бессильна и не может повлиять на ситуацию или где она теряет Джея… Это было ужаснo… После пробуждения чувство отчаяния и безысходности достигало пика, и ей казалось, что она больше не сможет выдержать этого гнета.