Догоняя прошлое (СИ)

— О, конечно! Реклама и художники! — засмеялся хозяин галереи, а затем повернулся к другому элегантному мужчине, стоящему рядом с Брайаном.

— Это Алан Миллер, мой партнер, — представил того Кинни с такой улыбкой и интонациями в голосе, что ни у кого не возникло сомнений о каком партнерстве идет речь. А мне второй раз за пять минут стало нечем дышать. Алан из аптеки, насколько я помнил из Дневника. Он был хорош, даже очень. Постарше меня, совершенно во вкусе Брайана, если за это время они у него не изменились. А судя по Алану, то нет. О себе я даже не подумал. Я всегда был исключением из всех правил Брайана, хотя поначалу многие, и даже он, считали меня досадным недоразумением.

Алан пожал мне руку, и я молча ответил на рукопожатие, выдавив улыбку. Говорить, что мне приятно познакомиться, я не собирался, потому что это было неправдой. Я его возненавидел с первого упоминания в Дневнике. Мне до жути захотелось стереть его улыбку с лица, а еще поздравить с тем, что он в такие короткие сроки стал партнером Брайана, на что у меня ушло пять лет, пять гребанных лет. Но я не мог, просто не имел никакого права. Он был здесь ни при чем. Черт подери, я оказался не готов к этой встрече, ни с Брайаном, ни с его партнером. Совершенно не готов! Может, позже, когда я окончательно пришел бы в себя, особенно после чтения Дневника. Пока мы не виделись, все шло своим чередом, и я был спокоен, даже когда думал о нем, но стоило ему оказаться рядом, и прикоснуться ко мне как все мое спокойствие пошло прахом. Он всегда на меня так действовал. Но сейчас не время и не место было думать обо всем этом, а уж истерить и подавно. Мы продолжили беседу, хотя мне хотелось только одного — сбежать оттуда. Мне необходимо было побыть одному и прийти в себя. Но я продолжал мило улыбаться и отвечать на вопросы, при этом, поменьше стараясь смотреть на Кинни. Я не собирался терять лицо ни перед французами, ни перед Брайаном, но и сосредоточиться на выставке оказалось сложно. Мысли витали далеко и совершенно не об искусстве. И все же я не мог развернуться и просто уйти, поэтому извинился и начал осмотр выставки, попросив Поля меня не сопровождать. Я объяснил, что люблю бродить по галерее один, так я лучше воспринимаю работы.

Я немного успокоился, и уже с интересом рассматривал картины. Меня заинтересовало большое абстрактное полотно, где буйство красок просто завораживало. Оно походило на вихрь, на водоворот, затягивающий в свои глубины. Я сам любил такое сумасшествие в сочетании цвета, особенно, когда эмоции били через край. И сейчас я ощущал такой же вихрь чувств у себя внутри, что и на картине. Я так задумался, что не заметил приближения Брайана, и вздрогнул, услышав его голос:

— Сильно! Нечто похожее я когда-то уже видел.

— Да. Эмоционально, — ответил я, не оборачиваясь. Я боялся. Боялся заглянуть ему в глаза и утонуть там. После стольких лет… А ведь так и будет, я это знал, всегда знал. Да я уже поплыл от его близости.

— Как твои дела, Солнышко? — светским тоном, хотя и немного насмешливым, продолжил беседу Брайан.

Я вздрогнул от этого обращения. Давно я его не слышал. Наверное, Брайан был последним, кто меня так называл. Думаю, что в моем возрасте это прозвище уже было несколько неуместным, но только не из уст Брайана. Приятное тепло наполнило меня. Наконец, я собрался с духом и обернулся. Мы встретились впервые за восемь лет. Его янтарные глаза с зелеными искорками совершенно равнодушно и чуть-чуть насмешливо смотрели на меня. А больше в них ничего не было.

— У меня все нормально, — ответил я, как можно спокойнее, тоже стараясь казаться равнодушным. Но вряд ли я мог обмануть Брайана.

— Вот уж никак не ожидал встретить тебя здесь. Ты в Париже по делам или так… погулять? Один, без партнера?

Мне совершенно не нравился его насмешливый тон, как будто он делал мне одолжение, что разговаривал со мной, и уж совершенно точно я не ожидал такого равнодушия. Внутри постепенно все закипало, и все же мне удалось не взорваться и ответить:

— Одна из парижских галерей пригласила меня участвовать в выставке.

— О! Я всегда знал, что ты добьешься успеха.

— А что касается партнера, то я им пока не обзавелся, — глядя в упор на Брайана, продолжил я.

— Правда? А как же…

— Уже нет, — резко перебил я Брайана. Уточнять, что у меня был муж и мы разошлись, я не стал. Знал Брайан об этом или нет, сейчас это уже не имело никакого значения.

— Значит, все-таки нет на свете вечной любви, — философски изрек Кинни. А мне так и хотелось крикнуть: «Возможно, кроме нашей». Но я просто спросил:

— А что у тебя? Как бизнес?

— У меня все замечательно. «Киннетик» и «Киннетик-2» процветают.

— «Киннетик-2»? — удивленно спросил я. Думаю, у меня получилось неподдельное удивление.

— Я открыл филиал в Филадельфии.

— В Филадельфии? А как же Нью-Йорк? Ты же всегда мечтал о нем, — не удержался я от вопроса, хотя ответ прекрасно знал.

— Нью-Йорк, Солнышко, я оставил тебе, — ухмыльнулся Брайан. — Возможно, открою в Париже «Киннетик-3», если получится.