Догоняя свою душу

Новый день отвлекал Полину своими будничными заботами, да и Альберт не позволял ей скучать. Полина поняла, что если он на чем-то настаивает, спорить себе дороже, а если быть послушной пай-девочкой, ну, или мальчиком, можно многого добиться. Так, стоило Полине заикнуться, что она хотела бы научиться водить автомобиль, Альберт обеспечил ее персональным инструктором по вождению, а затем и предоставил в ее распоряжение одну из иномарок, принадлежащих его компании. Усилиями Альберта, Полина стала эффектно выглядеть, в соответствии со своим новым стилем красиво одеваться, в ней появился столичный лоск, вот только затравленное выражение не покидало ее глаз ни днем, ни ночью.

Впрочем, Альберт умел удивлять по-разному. Так, он собственноручно сделал Полине татуировку на левом запястье в виде девяти тонких коротких полос, похожих на деления в градуснике, пояснив, что девять полос – это ее девять жизней.

– Теперь твоя жизнь принадлежит мне. Я дарую тебе не одну, а целых девять жизней. Ты теперь как женщина-кошка! Ха-ха! – рассмеялся он собственному остроумию. – Каждый раз, когда ты сделаешь непоправимую ошибку, то есть, так или иначе, предашь меня или очень разочаруешь, на одной из линий будет появляться надрез, как зарубка на дереве. Запомни, сама ты не смеешь посягать на свою жизнь или ранить себя. К тебе могу прикасаться только я. Это всего лишь метка, показатель температуры жизни, если хочешь. Чем дальше, тем холоднее, поняла? Последняя линия подведет черту твоей жизни.

– Боже, какой псих! – с ужасом подумала Полина. – Да он в тысячу раз хуже Хасана. Та вонючая похотливая скотина хотя бы не отличалась от всех прочих мужиков. Такой же говнюк, как мои пермские знакомые, вроде пацанов, Петьки Ляхова или Генки Громова, пытавшихся меня трахнуть за гаражами. Вот вышла бы за кого-нибудь из них замуж, и жила тихо в своем болотце, как моя мамаша, а меня потянуло в люди. Вот и отгребай теперь по полной, дурочка! С другой стороны, может, мне и повезло, что вместо каких-то задротов мне встретился настоящий маньяк! Ха-ха! Альберт вытащил меня из такого дерьма, избавив от Хасана!

Полина передернула плечами, вспомнив, как жила в грязной кладовке, терпела тошнотворного хозяина вонючей забегаловки и пахала на него по двенадцать часов в сутки.

– Ха-ха! Вовремя я свалила из того гадюшника, пока его не разнесло в щепки. Кайфово, ха-ха! Так ему, му…ку и надо! Хоть одна хорошая новость за все время! А случайно ли все взлетело на воздух или мой маньяк приложил к этому руку? – не в первый раз задумалась она. – «Мой маньяк!». Ха-ха! Это уже напоминает какой-то «Стокгольмский синдром», честное слово!

Девять лет внешне успешной жизни в столице изменили не только внешность Полины, но и ее взгляды на многие вещи. Наверное, человек может привыкнуть ко многому, если и не ко всему: перестать узнавать свое отражение в зеркале, вывернуть наизнанку собственную природу, перевернуть с ног на голову внутренний мир, поменяв местами все плюсы и минусы, растоптать свои идеалы и мечты, уговорить себя принимать за любовь чьи-то нездоровые извращенные желания. Да, мало ли что еще может понять и принять человек?! Если не с чем сравнивать, быть может, то, что доступно понимаю и есть единственная данность, а другой, раз не было, так и быть не может?!

Как бы там ни было, теперь Полина признавала свою всестороннюю зависимость от Альберта, что не мешало ей втайне строить планы избавления от его покровительства.

– Но, куда я без него?! – сама себя спрашивала Полина, убеждая в необходимости смириться с неизбежным. – Альберт оплатил мою учебу в институте, многому меня научил, обеспечил высокооплачиваемой работой в своей компании, хотя, выдает мне на руки лишь небольшие суммы на текущие расходы. Говорит, что я не умею обращаться с деньгами, и он это делает для моего же блага. Может, он и прав… Да без него я из Москвы вылечу в два счета, а с моими внешними данными даже на панель не пойдешь! Ха-ха! Благодаря своему боссу я живу в обалденной квартире, смотрю на Москву сверху вниз. Да я такие небоскребы раньше только в кино видела, а теперь живу в одном из них. Круто!

Полина не заметила как, но она сама стала «пропитываться» идеями и мыслями Альберта, всецело подпадая под его влияние. Она даже стала смеяться, как он, этим режущим слух, сухим, коротким: «Ха-ха!»

– Итак, я его жертва, его вещь, его рабыня… Такая игра его заводит. Если играть по его правилам, в конечном итоге я все же окажусь в выигрыше, – криво усмехнувшись, подумала Полина. – То, что мне предложил босс, не хуже моей прежней жизни в Перми и уж точно лучше подлинного рабства у отвратного Хасана! Может, я от рождения жертва, вещь, рабыня? Это что-то типа кармы?! Или это жизнь надо мной так потрудилась, так меня отутюжила? Если буду об этом думать, то свихнусь, а чокнутая я даже этому маньяку не буду нужна. Он мозгоправ и знает, что говорит. Все проблемы, вся боль, все страхи и комплексы – все родом из детства. Интересно, а кто его в детстве уронил на пол, что он такой больной на всю голову ублюдок?!