Догоняя свою душу

Альберт изображал из себя старшего друга и наставника, готового всегда поделиться собственным опытом и знаниями. За стаканчиком коньяка Альберт дружески беседовал с Сеней, исподволь пожирая его глазами. Он старался создать о себе впечатление открытого, остроумного и многоопытного, видевшего жизнь человека. Альберт расспрашивал Сеню о его родителях, о семье, восхищался родными местами Сени, вспоминая свой отдых в Евпатории лет десять назад и говорил, что этим летом непременно съездит в Крым.

– Вы хорошо воспитаны, умеете слушать и слышать людей, а это уже немало, – не переставая мило улыбаться, произнес Альберт. – Сеня, предлагаю выпить за ваших родителей, воспитавших такого прекрасного, талантливого и образованного юношу. Мне Полли говорила, что вы еще, в добавок ко всему, и поэт! Не представляете, она, оказывается, записывает все ваши стихи в отдельную тетрадь и носит ее с собой, как будто это Священное писание. Ха-ха! Она мне показала ваши стихи. Честно, впечатлен, хотя я и ни черта не понимаю в поэзии! Ха-ха!

– Ну, что вы?! Полина все сильно преувеличила, – скромно улыбнулся Сеня, довольный произведенным эффектом.

– Как это, наверное, чудесно уметь из обычных букв создавать поэзию слов. Молодцы ваши родители! Такого славного парня воспитали. За них?! Они, наверняка, гордятся вами, – провозгласил тост Альберт, хотя прекрасно знал, что Сеня круглый сирота.

– Ну, тогда не чокаясь, – грустно улыбнулся в ответ Сеня. – Мама заболела раком и умерла, когда мене было двенадцать, а брату Грише пятнадцать. Папа и мы с Гришкой остались совсем одни. Мы, три мужика, научились все делать по дому, стирать, убирать, готовить…

– Да-да! Сеня оказывается, умеет великолепно готовить, – поддержала разговор Полина, нервно блуждая глазами между Альбертом и Сеней.

– Ах, Сеня, как мне жаль, что ваши родителя не видят вас сейчас таким, каким вижу вас я! – театрально возвел очи к небу Альберт, пнув под столом ногу Полины, осмелившейся без приглашения влезть в мужской разговор. – Так, ваши родители были врачами?! Жаль, что они больше никого не смогут спасти. Очень жаль!

– Папа хотел, чтобы я тоже пошел по семейным стопам и стал врачом. Так что я, как видите, непослушный мальчик, – сказал заметно повеселевший и слегка разомлевший от коньяка Сеня. – Мне на роду было написано стать хирургом, как папа, или кардиологом, как мама, а я грезил горами, воображал себя геологом и мечтал научится находить в глубинах горных пород спрятанные от людей сокровища.

– Слышишь, как говорит?! – шутя, обратился Альберт к Полли. – Сразу видно, настоящий поэт!

– Да-да! – согласилась Полина, скользнув под столом ногой по ноге Сени.

– Вот именно, поэт! А папа считал, что у нас в семье по наследству передается профессиональная склонность к врачевательству. Шутка ли, пять поколений врачей?! – темпераментно воскликнул Сеня, не заметив, как многозначительно переглянулись Альберт и Полина. – Похоже, на нас с братом наследственность не сработала. Гришка стал горноспасателем, а я… Я и сам толком не знаю, кто я и кем буду! Смешно, правда?

– Нисколько, – очень серьезно ответил Альберт. – Я вообще не верю в наследственность. Вот, посмотрите на меня, к примеру! Чем я плох?! Я прекрасно образован и воспитан, хотя, не знал своих родителей и, признаться, ничуть об этом не жалею. Можно сказать, я вырос в детдоме. Ха-ха!

Альберт раскатисто рассмеялся, увидев удивленные лица Сени и Полины.

– Шучу, конечно! Я правда все детство провел в детдоме, но лишь потому, что там работала воспитательницей моя бабушка, – уже серьезно продолжил он. – По-моему, главное, это то, кто и как воспитывает ребенка, среда, в которую он помещен, а не наследственный фактор. Как видите, моя бабушка, Зоя Карповна, неплохо постаралась! Фортепиано, математика, изучение английского и немецкого языков, обязательное посещение бассейна и много чего еще, что требовалось для создания идеального ребенка. Ха-ха! Бабушка держала меня в ежовых рукавицах, даже запрещала мне играть с «испорченными детьми», как она называла своих воспитанников. Сама она была из семьи репрессированных москвичей. Ее отца, крупного ученого, физика, в 37-м году расстреляли за измену Родине, а мать отправили в лагерь для таких, как она, жен врагов народа, где та и загнулась от какой-то болезни. Мою бабушку, как сироту, определили в детский дом. Так вот, она, дочь выдающегося ученого, ненавидела науку и всю жизнь проработала в детском доме простой воспитательницей. Так, причем здесь наследственность?

– А ваши родители? Они умерли? – поинтересовался Сеня, изо всех сил старавшийся сохранить серьезное лицо при том, что Лина шаловливыми пальчиками ног щекотала его под коленками.