Догоняйте, догоняйте!..

— Хочу, чтоб и тебе было легко в бою. Ты что, возражаешь?

— Нет, но знаете, что говорит русская пословица?.. На чужой каравай рот не разевай.

— Пословица хорошая, только ты рановато ее вспомнил.

— Как рановато?

— А так, будет у нас привал, я тебе сам напомню.

Ветка вздохнул и быстро надел рюкзак.

Через несколько минут отряд уже шел по лесной просеке.

Все пели веселую песенку Крокодила Гены: «Я играю на гармошке у прохожих на виду…»

Ветка пел вместе со всеми, но мысли его были не очень-то веселыми. Больше всего он был зол на Костю Булочкина. Георгий Николаевич тоже хорош. Устроил перед всем отрядом такое представление. Ну, Булочкин! Погоди! Дождешься!

Костя Булочкин думал о том, какой молодец Георгий Николаевич. Во всем разобрался, а не стал рубить сплеча. Вожатый наверняка бы сказал: «Булочкин, бери рюкзак, и без разговорчиков». А еще он думал, что Неля Синицына — тоже человек, хоть и девчонка: не побоялась при всех заступиться. И вообще она не такая, как все. А какая?..

Что касается Нели Синицыной, то она сейчас ни о чем не думала. Ей было действительно весело, а два письма, которые она только что получила, приятно похрустывали в кармане шортиков. Сегодня она напишет отцу, расскажет про поход, а заодно и про то, как Ветка хотел надуть Булочкина, но вмешался физрук, и что из этого вышло.

Физрук Жора Копытин тоже напевал песенку Крокодила Гены. В самом деле, прилетел бы волшебник и привез бы в голубом вертолете Наташу. Жора не видел ее несколько дней и как раз сегодня собирался съездить в город, и вот на тебе — заболел вожатый, и Жоре приходится отправляться в поход. «К сожаленью, день рожденья только раз в году», — с неподдельной грустью в голосе пел Жора.

* * *

Было все — и приготовленный девочками суп, пропахший дымком, и печеная картошка, и песни у костра.

По пути ребята помогли колхозникам убрать сено, и бригадир, бывший солдат, рассказал им, как в этих местах сражались с фашистами.

— А вон там, — показал он рукой на колокольню, видневшуюся за лесом, — был наблюдательный пункт. Это недалеко. Отсюда напрямик пойдете — километра полтора.

— Там деревня? — спросил Мамалыкин.

— До войны было село. В войну сгорело. Потом все сюда перебрались, на эти места, а там пусто. От печей — горки кирпича да церковь эта полуразбитая.

Отряд зашагал дальше. Прошли поле, рощу, вышли на дорогу.

— Ой, девочки! — закричала вдруг Чучкина.

— Ты что?

— Смотрите, какая туча!

И верно, черная туча, подкравшись откуда-то, закрыла почти полнеба.

— Может, стороной пройдет, — сказал Тигран Саркисович.

— Если ты ее попросишь, — заметила Катя Бережкова.

— Подумаешь, туча! — рассердился Тигран Саркисович. — Не сахарная, не растаешь.

Но Копытин сказал:

— Ребята, давайте в другой раз туда сходим, а то промокнете до нитки, простудитесь.

— Ну, Гео-оргий Николаевич! — протянуло сразу несколько жалобных голосов.

— Это все ты! — Тигран Саркисович повернулся к Чучкиной, засверкал глазами. — Туча, туча! Нам идти пять минут осталось.

— Вот именно, — вступил в разговор Мамалыкин. — Может, мы сюда вообще больше никогда не придем.

И Неля Синицына поддержала:

— В случае чего переждем грозу в церкви.

Мальчишки с благодарностью посмотрели на Нелю.

— Конечно! — подхватил Теоретик. — Гроза долго не бывает.

— Ладно, — улыбнулся Копытин, — только чтоб потом не скулили.

— Гео-оргий Николаевич!

— Пошли! — скомандовал Копытин.

Тем временем все вокруг потемнело, словно внезапно надвинулась ночь. Перестали стрекотать кузнечики, смолкли голоса птиц. Все живое спряталось, затаилось.

Раньше церковь стояла при дороге, теперь же дорогу выпрямили, и церковь оказалась в стороне, за березовой рощицей. Ребята вошли в рощицу и очутились среди старых, заброшенных могил. Лишь на некоторых из них были покосившиеся кресты да плиты, заросшие травой.

Отсюда, из рощи, можно было хорошо рассмотреть и церковь. Колокольня не имела верхнего яруса, на самой же церкви были сбиты две маковки, а в стенах зияли пробоины.

— Как страшно, — в наступившей тишине произнесла Катя Бережкова.

— Ага, — мрачно шевельнул густыми бровями Тигран Саркисович. — Сейчас выйдут покойники.

— И вампиры, — добавил Теоретик.

— Да ну вас! — вскрикнула Чучкина. — Перестаньте! — и переместилась поближе к физруку.

Все засмеялись, но в это время сверкнула молния, и оглушительный гром ударил над головой. Девочки взвизгнули и бросились под укрытие разбитой церкви.

По листьям деревьев застучали первые тяжелые капли дождя.

— Бежим! — крикнул Булочкин и бросился догонять девчонок.

Спустя минуту все уже стояли под сводами церкви и через пролом в стене смотрели, как хлещет дождь. Молния сверкала беспрерывно, и ее вспышки выхватывали из полумрака то накренившийся крест, то остатки могильной ограды.

При каждом ударе грома девочки взвизгивали, мальчишки их поддразнивали.

— Смотрите, — кричал Мамалыкин, — кто это там?

— Где? — спрашивали девочки с замиранием сердца.

— Да вон, под деревом, — показывал в сторону берез Тигран Саркисович. — Слепые вы, что ли?

— Точно, — кричал Ветка, — вон он. Весь в белом.

— Ой, — восклицал Теоретик, — кажется, сюда идет!

Снова поднимался визг.