Догоняющий радугу

Но ближе к делу. Знание, о котором я говорю, я нашел в шаманской практике, каким бы смешным или странным это ни показалось на первый взгляд. Десять лет самым тщательным образом я изучал здешнюю культуру, обряды, верования, образ жизни, различные практики шаманов и знахарей — и последние шесть лет не теоретически, а реально вжившись в эту область. За время изучения я приобрел колоссальный и потрясающий опыт, о котором здесь нет места рассказывать. И сейчас я совершенно убежден, что не зря потратил столько сил и времени. То, к чему я пришел, стоит того, чтобы знать это и жить этим. Два года назад я осознал с предельной ясностью: чтобы в полной мере усвоить знание (или, правильнее сказать, Умение), необходимо войти в эту культуру, образ жизни, чувства и понимания, в определенном смысле стать частью всего этого.

Кроме того, я всегда понимал: чтобы знание не пропало и развивалось дальше, должны быть его живые носители, которых становится все меньше. Именно поэтому я стал учеником шамана. Если тебе интересно, он местный старожил, пожалуй, единственный оставшийся в округе, своего рода «последний из могикан». Его зовут Етэнгэй. Это не имя, а шаманское прозвище (первоначальное имя было другое, он сменил его, когда стал шаманом, так у них принято). Мне посчастливилось стать единственным, наверное, в округе человеком русской национальности, которого ненецкий шаман согласился взять на роль преемника. Шаману уже за семьдесят. Если он умрет и не передаст никому свое огромное знание, то оно для нас будет потеряно. А я, как человек, посвятивший свою жизнь поиску такого рода знания, просто не могу этого допустить. Конечно, я далек от той мысли, что являюсь единственным «хранителем» и «продолжателем» шаманской традиции, есть и другие. Тем более что и сам в своих изысканиях зашел довольно далеко, в весьма опасную область. Не знаю, удастся ли мне пройти через все это, оставшись человеком, которого ты все это время знал.

Тут я прервал чтение. Мне снова стало не по себе. Про какую «опасную область» он пишет? Что он имел в виду — свои шаманские изыскания, проблемы с теми, кто охотится за его тетрадью? Или еще что-то, о чем он не сказал? И неужели это настолько опасно, что мы и вправду можем больше не увидеться? Ничего из письма для меня яснее не становилось. Я немного посидел, унимая в голове рой беспокойных мыслей, и принялся читать дальше.