ДОГОВОР

Выхожу на Малый проспект. Куда теперь? Может, пройтись до «Приморской»? Нет, пойду обратно, в центр. Потрескавшийся асфальт с большой выбоиной посередине проезжей части, а там, где нет куч грязного снега, торчит побитый гранитный поребрик [11]. 24-я линия, Средний проспект, 22-я линия, родной юрфак (22-я линия, 7)... Выхожу к Неве… Справа ржавеет ледокол «Красин», слева – неприличные скульптуры у парадного Горного института... Набережная Лейтенанта Шмидта... Снова площадь Трезини… Дальше – мост Лейтенанта Шмидта, перехожу на ту сторону… Улица Труда, Казармы, Крюков канал… Во что превратили Новую Голландию, сволочи…

Пока я шла по тротуару и глубоко вдыхала тяжелый индустриальный воздух, из ближайшей подворотни, обрызгав меня с ног до головы грязной водой из лужи, чуть ли не по ногам проехал здоровенный джип «Ланд Крузер». За рулем – толстый мордоворот устаревающей конфигурации – «пальцы веером», одет в давно вышедший из моды «клубный» пиджак. Но я не завидую ему и совсем не завидую его здоровью, и его толстой шее, на которой сидит массивная золотая цепь. Как я недавно прочитала в одном из модных журналов, где рассказывалось о разных конфигурациях, так сказать, современных людей, этих самых распальцованных очень удобно обставлять. На самом деле такие люди – это самые настоящие лохи, которым главное – купить подороже, будь то компьютер из Китая или бронзовый череп, сделанный в России, но обязательно – по японской технологии. Этим очень часто впаривают самую натуральную туфту, в которой этот чел ни фига не разбирается, но мнит, что это супер-пупер, раз стоит бешеных бабок. Джип развернулся и выехал на набережную. Я неторопливо пошла следом. Поцелуев мост, набережная Мойки, Исакий, Красный мост, Гороховая… Каменный мост, Грибоедов канал, по переулку выхожу на Садовую, и опять впереди Невский…

Гостиный двор, а за ним Невский проспект… По дороге все время попадаются группки развинченных тинэйджеров – по какой-то причине это место облюбовали питерские проститутки обоего пола. Тусовка компактно расположена на Невском – в теплое время года это преимущественно промежуток от Московского вокзала до Екатерининского садика включительно (местное название – «Катькин сад»). В холодные месяцы, как например сейчас, к ним прибавляется еще вестибюль метро «Гостиный Двор». В качестве мест дислокации выступают также многочисленные садики на придворовых территориях Невского проспекта и сад Мариинской больницы. Кроме того, в Екатерининском садике имеется довольно большой добавочный контингент, который в «Гостиный двор» не ходит. Как правило, это юнцы с чрезмерно выраженными признаками пассивных гомосексуалистов. В летнее время, в период теплой солнечной погоды, значительная их часть перемещается на нудистский пляж под Сестрорецком. В состав их тусовки входит также небольшое количество девочек подросткового возраста – проституток и нимфоманок.

Почему-то в Питере я вспоминаю Москву, и наоборот. Ночь – туда, ночь – обратно. Ленинградский вокзал – я снова в Москве, и здесь у меня другое настроение – московское. Сердце колотится, и мне страшно обернуться. Я выхожу из вагона и, не оглядываясь, бегу через вокзал, на площадь, к входу в метро.

На улице немного подтаяло, под ногами снежная слякоть, сырость, грязь, серость – начало марта. Весь день – какой-то кошмарный сон, вовсе не по событиям, а по ощущениям. Голову никакие идеи не занимают, просто лениво мыслю о людях, о себе – настроение соответствует погоде. Зрение плывет, как будто я под градусом, кажется, что меня шатает, хотя на самом деле все в порядке. Уже перед самым домом поскользнулась и упала в грязь, хорошо хоть удачно – не особо испачкалась, но – штаны мокрые на коленке, а ботинки вообще хлюпали.

Еще в среду мы с Ленкой договорились пересечься на «Кропоткинской», а потом погулять по центру, насладится вечерними красотами города, походить по музеям и посетить Фестиваль самодеятельного кино в Доме Ханженкова на Маяковке. Сначала поперлись в музей им. Пушкина, знакомый и изученный до невозможности. Самым интересным являлось то, что ходишь по залам и думаешь: «Так, ворота такой-то церкви во Флоренции. Да-а-а-а, были, видели. Так, такая-то скульптура, оригинал хранится в Лувре, Франция. Да-а-а, помню, она там очень красиво была установлена!». Вконец задолбала свою спутницу этими беседами. Глупо и по-идиотски все получается. Хочется сказать одно, а с языка срывается какая-то совершеннейшая бессмысленность. Вот всегда так...