Договор на двойню

Укладываю детей. Свет на кухне так и горит. Роман ждет. Он не отпустит меня, и не уйдет, пока не прояснит все. А значит, перед смертью не надышишься.

Детки засыпают быстро, хотя я опасалась, что на новом месте им будет не привычно. Под их сопения, прикрываю дверь, и иду на кухню.

Роман привычно ковыряется в телефоне, но тут же убирает его, завидев меня.

Присаживаюсь напротив него. Смотрю на добротный дубовый стол.

– Я был добр к тебе, Лера.

Ну вот, начинается. Смотрю исподлобья, на красивого крупного мужчину. Какой же он все-таки огромный. Настоящий викинг. Мышцы бугрятся даже через рубашку, закатанные рукава которой открывают бронзовые, заросшие волосом мужественные руки.

– Я всегда был к тебе добр. – пронзительный взгляд черных антрацитовых глаз. – Однажды, ты меня обманула. У меня было важное условие немоты девушки для утех. Ты его проигнорировала. И вот теперь я даю тебе шанс исправиться. Сделай так, чтобы я смог снова тебе доверять.

– М-м-м… – не понимаю, к чему он клонит.

Ответь мне честно на два вопроса. Не смей врать или юлить. Я сразу почувствую фальшь и разочаруюсь в тебе окончательно.

Вроде говорит тихим спокойным уверенным тоном, но у меня аж пятая точка сжимается от страха.

– Итак, вопрос номер один: – всматривается в меня испытывающим взглядом, -откуда ты знаешь про Радиона?

– Радиона?! – недоумеваю я. – Одного из моих сыновей?

– Нет. Я не про этого Радиона. – спокойно возражает Рома. – Но ведь ты так назвала сыновей. Кхм одного … в честь меня.

– Н-нет… это случайно вышло… совпадение. – боже, сейчас мое сердце выпрыгнет из груди!

– Я же сказал, не юли! – предупреждает Роман, и его глаза вспыхивают недобрым. – Чьи это дети, Лер?

Сейчас он вперивается меня как волк в овечку. Тот, первый взгляд был цветочками, по сравнению с нынешним. Ну глупо же врать? Он и сам догадался. Не зря же про имена спрашивал.

– Я жду!

– Т…твои… – всхлипываю я.

Роман не меняется в лице. Лишь утвердительно кивает, будто мысленно уже был готов к такому раскладу.

– Хорошо. Как так получилось, Лер? Ведь гинеколог при мне вставила тебе контрацептив.

– То кольцо… оно уплыло.

– В смысле уплыло?!

– Уплыло в канализацию. В дУше. В самый первый наш с тобой раз.

– И… ты никак не дала мне об этом знать?

– О, Господи, Ром, я была напугана, растеряна… и я же не вешаю их на тебя! Я сама их воспитаю. Я родила их для себя… – почему-то плачу. Это все очень больно вскрывать. Точно застоявшийся гнойник.

– Я тебе дам, для себя! – усмехается новоявленный отец, поглаживая бороду. – Я не осуждаю тебя. Просто хочу понять, как такое могло произойти, чтобы в дальнейшем не допускать осечек.

Осечек?! То есть мои дети для него осечки?!

– Значит защита уплыла в канализацию, и все те дни мы с тобой, отжигали в натуральном виде? Не удивительно, Лер, что ты забеременела и родила. Удивительно другое. Твой муж. Его реакция на беременность и детей? Он знает, что они не от него?

– Знает. – киваю. – Я сразу сказала ему.

– И вы решили оставить детей? Ты и твой муж, ради которого ты поехала ко мне, изображать из себя немую куртизанку прекрасно знали, что ты забеременела от меня, и решили оставить их?! Зачем?

– Долгое время я не могла забеременеть от мужа. Мои результаты были в порядке. Подозреваю, что проблемы в нем. А я так хотела детей. Потом узнала, что ношу однояйцевых близнецов. Я не могла убить их. Сбежала из абортария. Мише пришлось их принять.

– Понятно. Пыталась ли ты разыскать меня, и поставить в известность о том, что по свету бегают два моих сына? – вновь проницательный взгляд прямо в сознание. – м-да. Глупый вопрос.

– А как, Ром? Каким образом?! В Швейцарию ехать у меня не было ни денег, ни возможностей, а раздобыть твои контакты…

– Все, не продолжай. Я же сказал, что это был глупый вопрос. – кажется, Роман только что признал свою неправоту. Спокойно и по-мужски. Не то что Миша, для которого на сто процентов справедливо правило: усраться, но не поддаться, то есть никогда не признать своей неправоты.

– И как твой муж воспринял детей? Только прямо говори мне!

– Он был зол. Он не любит их…

– Он смел обращаться с ними так же, как с тобой?! – снова разряд молнии во взгляде.

– Нет… Ром… он их вообще игнорировал. Предпочитал не замечать. Я сама с ними возилась все это время.

– Это хорошо. – немного успокаивается Бессонов. – Только посмел бы им вред причинить, урод недоделанный!

Удивленно смотрю на Рому. Какая поразительная реакция! Он про детей и дня не знает, а уже готов рвать и метать каждого обидчика своих сыновей. Ну надо же!

– Я не хочу, чтобы твой муженек подходил к детям ближе чем за километр! – твердо произносит Роман.

– Он и ко мне ближе не подойдет. – вздрагиваю я.

– Отлично. Тогда возвращаемся к первому вопросу. Почему ты назвала одного сына Ромой, я понимаю. И мне это нравится. Но почему второго ты назвала Радионом?

– Мне показалось, что оба эти имени созвучны, мужественны, и очень подходят к детям от тебя… – выдерживаю еще один пронзительный взгляд мужчины. Далось ему это имя?! Что он к нему так привязался?! Надо было Мишей что ли второго сына назвать?! Ага, что за бред?