Договор на двойню

Готовлю ужин. Гоню от себя дурные мысли, что лезут в голову, особенно после слов моих сынишек. Ну как это не Рома нас привез сюда и играл с ними?! А кто? Извращенец-колясочник Радион? Не может такого быть. Просто Рома так редко навещает меня и мальчиков, что у последних уже сомнения закрадываются. Надо поговорить с Бессоновым. Если он планирует заводить с нами настоящую семью, как говорил до этого, то ему следует уделять намного больше времени мне и детям.

Рома появляется вечером, после восьми. Дети улыбаются ему, но видно, что не особо рады. Бес же наоборот, в приподнятом настроении.

– Я их всех сделаю, Лерка! – заявляет он мне, самодовольно ухмыляясь. – Они думали, что с идиотом дело имеют, но они ошибаются! Идиот исчез навеки! Канул в лету! С ними же настоящий хищник! Умный и осмотрительный.

Рома с видимым наслаждением хрустит хрящами шеи, разминает костяшки пальцев.

– Ох, заживем все вместе, с тобой и детьми! Будешь у меня королевой! Золотом обсыплю! Бриллиантами! В мехах ходить у меня будешь, да на Мальдивах отдыхать!

Слушаю Рому вполуха. Стараюсь не замечать его странностей, ибо объяснить их себе не могу. Кормлю его ужином. Шикаю на разволновавшихся еще больше животных. Вольф гавкает и скалится на хозяина. Буся то и дело угрожающе шипит, вздыбливая рыжую шубку.

Укладываю деток спать. Мы выбрали себе одну из гостевых спален. Сколько мы уже их поменяли за последнее время? Теперь нам не привыкать спать на новом месте, чуть ли не каждую ночь! Ну это конечно гораздо лучше, чем с детьми ночевать на вокзалах или вообще под открытым небом. Надеюсь, что Ромина квартира станет для нас постоянным домом хоть на какое-то продолжительное время.

Сынишки засыпают, а я вся в сомнениях – спать тут, с ними, или я должна пойти к Роме? Ловлю себя на мысли, что к Роме я как раз-таки идти не хочу. Вернее, хочу, но к тому Роме, к прежнему! Понятному и знакомому. Знаю, звучит как бред, но тем не менее, это так.

– Лера! – негромко зовет меня мужчина в приоткрытую дверь. – Уложила пацанов? Поди сюда!

Делать нечего. Еще раз осматриваю мирно сопящих бутузиков. Вздыхаю и выхожу из комнаты.

– Красотка! – Рома тут же сметает меня с ног, ураганом припечатывает к стене, и приближается к моему лицу. – Как же я соскучился по тебе!

Я уворачиваюсь, но сильные руки Ромы фиксируются на моем лице. Бес крепко держит меня, и целует властно, жадно, так, словно бы вечность с женщиной не целовался.

Я задыхаюсь. Мне нахватает кислорода. Ромы слишком много. И его грубости, и нетерпеливости много! Он припечатал меня к стене своей массой и пошевелится я не в силах.

– Вкусная! Желанная! Как же сильно я хочу тебя! – хрипит мне прямо в губы Рома.

– Давай не в коридоре… – только и могу пролепетать я, пока мой рот снова не атакует горячая волна цунами дыхания Беса.

– Да, красотка! – Рома подхватывает меня на руки. Закидывает на плечо, и даже по заднице хлопает своей лапищей, оставляя ее там, и сминая ткань одежды.

Бес точно с ума сошел… мне страшно и неудобно на его плече, а похабные жесты и шлепки – это вообще за гранью.

Со мной наперевес, он врывается в свою спальню.

Животные лают и мяукают где-то в глубине квартиры. Неужели он снова запер их в гостиной?

Меня достаточно грубо швыряют на широкую кровать. Рома – крупный мужчина и вся мебель ему подстать.

Не успеваю опомниться, как меня придавливает точно бетонной стеной, крупным мужским телом. Рома снова неистово целует меня, пытаясь разорвать на мне ночнушку. Я ощущаю каменную твердость его намерений, и меня это пугает. Обычно Рома очень нежен и заботлив в постели. Он заботился обо мне даже будучи в Швейцарских Альпах, когда я приехала к нему в качестве немой постельной игрушки. Сейчас же Рома попросту берет меня силой. Вернее, пытается.

Я в оцепенении. Мне страшно. Я не знаю, как на это реагировать. Не знаю, как сказать ему об этом, а меж тем ткань ночнушки беззащитно трещит по швам под натиском здоровенного мужика.

Лай и вой животных усиливаются. Так же набатом в голове звучат слова моих сыновей: «Это не дядя Лома, это – дядя Ладик»… и Рома обычно называет меня Солнцем, а сейчас зовет «красоткой».

Дети не признали его… дети могут ошибиться. А животные?! Как животные могут не признать своего любимого хозяина?! Если только он – не тот, за кого себя выдает!

У меня волосы становятся дыбом, едва ли я осознаю этот факт.

Но все же я еще не до конца уверена. Мой мозг отказывается это принимать, хотя сердце с самого начала почувствовало неладное.

Есть способ проверить. Верный способ.

– Ром, рубашку сними! – прошу я, – пуговицы грудь карябают.

Затуманенным страстным взглядом Рома моргает на меня пару секунд, а затем привстает. Я быстро дышу. Наслаждаюсь свободно поступающим в лёгкие кислородом. Такое чувство, будто бетонную плиту с груди подняли.

Рома нетерпеливо расстегивает пуговицы рубашки, а затем попросту дергает ткань, отрывая их «с мясом». Как же ему натерпится овладеть мной! Еще один штрих в пользу того, что передо мной совсем чужой мужчина.