Договор на двойню

Дверь висит на петлях. Это я так сопли культурно обозвал. Все равно стучусь. Да, знаю, по-идиотски, ну а вдруг там егерь какой живет, а я так, без приглашения вламываюсь.

Никого. Ожидаемо. Лишь паутина свисает с косяка, на манер тюлей.

Ну и ладно. Зато не запорошит на снегу. Вхожу, оглядываюсь. Черт, даже кровать тут имеется. Правда, я не рискну на нее прилечь – развалится в труху под моими ста килограммами. А это что? Не подводят ли меня глаза? Печка! Ох, как кстати-то!!! Старая, допотопная, дровяная… но печь! А под ней и запас поленьев не отсыревший. Мой ангел-хранитель просто красавчик! Надо будет ему в церкви свечку поставить, если выживу! А лучше вообще новую церковь построить. Или детскому дому крупную сумму выделить. Ну, в общем, придумаю, как его отблагодарить!

Дрова закидываю в печь. Поджигаю. Ну давай, милая, гори. Только не спали тут мне всю избу!

Печь трещит, лачуга ухает и стонет – точно живая. Но это от тепла, воздух расширяет старые ссохшееся доски конструкции, и она начинает оживать. Тепло… как же классно, жарко и хорошо!!!

Оттаявшие понемногу мозги начинают соображать по-другому. Ни спалю ли я дымом над деревьями свое местоположение?

Хотя, я ушёл довольно далеко от заброшенной деревеньки. Дым должен рассеяться по такому расстоянию, не выдавая меня. Да и поленьев немного, через час выгорят без остатка, а я хоть теплом наслажусь! Прикрываю поплотнее дверь, чтобы сохранить тепло до утра. Становится совсем темно. И только веселый огонек от поленьев что-то задорно трещит на своем, да согревает мое заиндевевшее тело. Я так устал за все то время, что валялся в подвале, а потом скитался по лесу, что мускулы мои, отогревшись и расслабившись, не могут более напрягаться и я погружаюсь в сон.

* * *

ЛЕРА

– Вставай! – грубо трясет ручкой двери Радион. – Быстро открыла мне дверь!

Дети спят. Еще рано. И я боюсь, что он перебудит мальчиков, а те испугаются. Поспешно соскальзываю с кровати, лечу к двери. Открываю.

Грубые мужские руки хватают меня чуть ли не за шкирку, и тут же припечатывают к стене:

– Что вы делаете, отпустите! – требую я, холодея от страха.

От Бессонова несет перегаром. Крепко он вчера выпил. Меня сейчас стошнит от ужасного смрада. Я бледнею. К горлу подступает ком.

– Быстро собирайся, и на выход! – рычит Радик мне в лицо.

Смотрю на него с изумлением. Это он что, выгнать меня решил?

– В больницу поедем! – решает пояснит мужчина.

– З-зачем в больницу… – заикаюсь я.

– Затем, что тошнит тебя! Небось снова от братца моего понесла, когда в баньке кувыркались!

– Что?! – искренне удивляюсь я. – Вы думаете, что я…

Боже, а ведь правда… мое нынешнее состояние очень похоже на то, когда я носила мальчишек… тошнота, слабость, усталость, вялость, сонливость… все один в один!

Несмотря на потрясение, я не могу не побеспокоиться о сыновьях:

– Дети с кем останутся?

– Ксения уже на кухне. Она приглядит за ними. Не тяни резину, Лера!

– Дайте мне четверть часа, – прошу я.

Даже хорошо, что он отвезет меня в клинику – там я узнаю точно, беременна ли я снова от Ромы, или нет. Лучше уж так, чем мучиться от неизвестности.

Глава 40

ЛЕРА

Наспех умываюсь, чищу зубы, расчесываю волосы, сворачиваю их в пучок. Меня тошнит, но это ощущение сейчас рождает во мне странное чувство тайной радости. Неужели я снова беременна? И снова от любимого человека! От Ромы! Будет ли он рад еще одному ребенку вне брака? Примет ли его? Полюбит? Не оттолкнет ли мое новое интересное положение его от меня?

Боже, ну и глупости я думаю! Хоть бы Рома был просто жив и здоров! И отыскался бы в ближайшее время…

– Долго ты там еще возиться будешь!? – рычит у дверей Радик.

Чего он подгоняет меня? Что ему вообще от меня нужно?

Выхожу из ванной. Мужчину грубо подталкивает меня в спину.

– Шевелись быстрей, свекла переваренная!

Что-то он совсем обнаглел. Я едва ли не упала от его тычка, а он толкает меня снова. Будто бы в обиде на то, что я могу носить ребенка его брата.

– Прекратите! Я сейчас упаду!

– Да мне пофиг! – усмехается мразь, – Тебя пока не подтолкнёшь, ты не полетишь!

А вот это уже очень похоже на Мишу… Видимо, все абьюзеры ведут себя одинаково: принижают и всячески обесцениваюсь свою жертву. Хорошо, что Рома не такой! Он – настоящий мужчина! Защитник меня и моих деток. Вот он ни разу не унизил, и не обозвал меня. Мой герой!

Забегаю к себе в комнату. Натягиваю джинсы и свитер, беру с собой поставленный на беззвучный режим телефон. Вполне возможно, что позвонит Сявый, и я найду способ ответить.

Целую спящих деток. Только бы вся эта ситуация не отразилась на их психике. Они еще такие маленькие, а уже столько всего успело свалиться на их хрупкие плечики… Но я стараюсь огородить их от всего, и надеюсь, что они не догадываются о том, какой ужас творится вокруг.

– Долго ты еще там будешь возиться, курица тупая!

– Да тише вы! – возмущаюсь я, выходя из комнаты. – Детей хоть пожалейте, не пугайте!

В ответ Радион просто грубо хватает меня за локоть, и сжимая до синяков, волокет на выход.