Договор на нелюбовь

– Сейчас нам нужно всем успокоиться. Давайте так, вы все идите домой, вас больше никто не потревожит, а мы с Катей приедем чуть позже. Хорошо?

– Хм… – прищурилась мама и рванула к машине.

Помимо шока в её глазах я видела испуг. Она неслась прямо по лужам, пачкая белое кружево сарафана. Царёв игриво подмигнул бабушке, направился к машине следом за мамой и щелкнул сигнализацией за миг до того, как она переполненным решимостью жестом распахнула водительскую дверь.

– Все хорошо? – мама опустилась, уткнувшись нос к носу со мной. И, очевидно, не собиралась увеличивать дистанцию, словно сканировала меня своим напряжённым взглядом.

– Да, – прошептала я, смотря на улыбающегося позади неё Царева.

– Это кто?

– Мой жених….

Глава 14.

Мама открыла от удивления рот, потом незаметно сжала ладонь в кулак, взмахнула им у меня перед носом и захлопнула за собой дверь.

– Если вы обидите мою дочь… – зашептала мама, отчаянно тыча пальцем в мужскую грудь.

– Ирина Николаевна, я не могу обидеть свою будущую жену, – слышала, как он зол. Но Саша будто взял себя в руки, наполнив голос спокойствием. Хотела видеть лица, но приходилось довольствоваться только их разговором, благодаря щели в окне.

– Я не знаю, кто вы и что затеяли, но требую объяснений, Александр. Вижу, что мужчина вы взрослый, поэтому полагаюсь на ваше мужество прийти на разговор. У Катерины нет отца, но поверьте, за свою дочь я …

– Ирина Николаевна, – Саша поднял упавший зонтик, укрыв трясущуюся маму от дождя, затем аккуратно вложил его в руку, что ещё минуту назад угрожающе тыкала его в грудь. – Я вас понял.

– Хорошо. Мы можем расходиться? Не проснёмся от рушащихся зданий? – голос мамы дрогнул, выдав страх.

– Нет, Я же сказал, что это чистой воды недоразумение и всё объясню вам, как только мы с Катериной вернёмся. Успокойте соседей и отправьте домой, техники здесь не будет, как только закончится дождь. Договорились?

– Когда Катя вернётся домой?

– Она не пленница, Ирина Николаевна, как только она захочет, то тут же окажется дома.

– Не пленница? Именно поэтому она заперта в машине?

– Нет, она заперта, потому что чуть не убила ни в чём не повинных рабочих, а еще, потому что бегала почти голая под дождем, вместо того чтобы просто позвонить мне.

– Позвонить, значит, – протянула мама.

– Да, я не дам в обиду ни её, ни вас.

– Зятёк, значит, – хмыкнула бабушка, рассматривая его, как новогоднюю диковинную игрушку. – Идём, Ирин. Они взрослые, сами разберутся. Но я бы на вашем месте жопу ей надрала за такое поведение.

– Это не мой метод, Любовь Григорьевна.

– Обмельчал нынче мужик, – вздохнула старушка и подтолкнула дочь. – Но не думайте, что у меня к вам нет вопросов.

– Буду рад ответить на каждый, – рассмеялся Саша, смотря вслед уходящим женщинам.

Мама обернулась, еще раз посмотрев мне в глаза. Я снова улыбнулась и послала ей воздушный поцелуй. Девки тоже стояли с открытыми ртами, не сводя глаз с разыгрывающейся сцены. Мама слово своё сдержала, толпа стала расходиться. Бабушка, размахивая тростью, загнала в калитку растерянных подруг. Только после того, как гомон голосов стих, Царёв сел в машину и замер, рассматривая панель. Проследила за его взглядом и охнула. Панель, обтянутая красной кожей, была вся в царапинах от моих ногтей. Вжалась в кресло, даже не представляя, что сейчас произойдет.

Царёв выдохнул и начал расстёгивать рубашку. Дернулась в попытке снова открыть дверь. Саша резко повернул голову, словно хотел понять, о чем же я подумала, что так испугалась. Вскинул бровь, а в глазах его читалось удивление. Отвернулся, открыл окно, сделав пару глубоких вдохов. Тишина и его молчание убивали. Хотелось, чтобы он закричал, сказал, о чем думает, но нет. Лицо его было каменным, кроме стиснутой челюсти, его раздражение ничего не выдавало.

Он сдернул с себя рубашку, с которой текла вода и бросил назад. Завел машину и, развернувшись на месте со свистом тормозов, рванул в сторону «Вишнёвого». В машине стояла тишина и только его тяжелое дыхание заставляло меня не отключиться от переполняющих эмоций. Даже сквозь пелену страха я рассматривала его сильные руки, рельефную грудь, мощную шею, во впадинке которой быстро пульсировала вена, выдававшая его эмоциональное состояние.

Газовал, нарушая тишину, пока охранник не открыл ворота, мчался даже по поселку, на ходу открывая с пульта гараж. Как только остановился, выскочил из машины и уже рванул было в дом, но чертыхнулся и вернулся за мной, открывая дверь. Взял за руку и повёл за собой. Несмотря на бурлящий гнев, держал аккуратно, не причиняя боли.

Я на ходу скинула кеды, шлепая мокрыми босыми ногами по деревянному полу. Из-за плотной стены деревьев в доме было практически темно, Царев, не включая свет, повел меня на второй этаж, где было всего две комнаты. Толкнул ногой дверь, дождался, когда я войду и запер, вытаскивая ключ. Сжал его в кулаке, блеснув напряженным взглядом. Открыл ванную, врубил горячую воду, ткнул пальцем в белый халат, что висел на крючке, затем в стопку полотенец и вышел, громко хлопнув дверью.