Договор на одну тайну

– А почему гостей не пускает? Я видела сегодня одноклассника нашего Пашку, он сказал, что пытались с ней увидеться, но…

– Да как она может сюда позвать кого-то? – вскричала тетя Маня. – В эту убогость? Она же девочка, с которой все хотели дружить в первую очередь из-за жвачек и «Тетриса».

– Не все, – покачала головой Оля и допила кизиловку.

– Ты нет. Поэтому именно тебе я и дала телеграмму. Сашка как-то уснула, не выключив компьютер, и я вашу переписку посмотрела, по экрану я умею мышкой двигать. Была в твоих посланиях душевность. И участие искреннее. Не то что у всех остальных. Привет – как дела? Пустые фразы да рожицы какие-то, смайлы, кажется? Еще проявление любопытства и злорадства. И похвальба!

– А откуда вы адрес узнали?

– Ты тогда ей фото прислала на фоне своего коттеджа. На нем табличка с названием улицы и номером. – Оля вспомнила тот снимок. Она сделала его полтора года назад, когда они с семьей переехали в коттедж. Тогда у них все еще было относительно хорошо. – Я адрес запомнила.

– Переулок Крестовского, дом одиннадцать?

– Твоя фамилия и число, когда Саша родилась.

– Тетя Маня, я там не живу почти год.

– Но телеграмму получила?

– Приезжала навестить дочь, она мне передала. Это было четыре дня назад. Когда вы ее послали?

– Да уж с месяц как…

– С тех пор Саша с собою покончить не пыталась?

– А у нее возможности нет. Я перестала ее на улицу выводить, стараюсь из виду не выпускать, таблетки прячу там, куда она не доберется. Понятно, что, если человек твердо решил умереть, он голову о стену разобьет, но таких мало. Сашка тогда порыву повиновалась. Я отвлеклась, заболталась, а возле нашего двора оживленное шоссе, и минут через пять скрип тормозов, гудки, ор… Оборачиваюсь, внучка на асфальте лежит, кресло перевернуто… – Тетя Маня перекрестилась. – Хорошо, водитель затормозил вовремя. Правда, крыло помял о кресло. Поэтому ругался очень. Сашенька же на красный ломанулась, да на скорости. Я сразу поняла, чего она хотела, но дурочкой внучку перед водителем представила. Будто не ведала она, что творит, а я бабушка старая, с больными ногами, вот и не смогла ее сдержать…

– Вы говорили с Сашей об этом?

– Конечно. Но она сказала, что просто задумалась, вот и выкатилась на проезжую часть. Да только не верю я ей.

– Тетя Маня, а где сейчас Сашин папа?

– Поди знай.

– Что, даже не навещает?

– Давно не был. Несколько месяцев. Он и раньше своим вниманием дочь не баловал, но забегал к нам… – Старушка посмотрела на бутылку настойки, но тряхнула головой, решив больше не пить. – Именно забегал, Олечка. На четверть часа буквально. Приносил гостинцы и, ссылаясь на дела, уносился прочь. Говорил мне, что не может дольше дочери в глаза смотреть – чувство вины мешает. А в последний раз поругались они. Глеб прискакал, сел напротив Саши и выдал: «Скоро все изменится!» Она поинтересовалась, о чем он. Оказалось, все о той же справедливости речь. «Она восторжествует!» Саша психанула. Накричала на отца. Велела не приходить больше… И он больше не приходил.

– Вы связывались с ним?

– Знала бы как, связалась. Но он не говорит, где живет, а телефона сотового не имеет, потому что думает, будто его прослушивают.

– Вы извините меня, тетя Маня, за вопрос, но я задам его. Глеб Симонович в своем уме?

– Да уж и не знаю, – горько вздохнула женщина.

Оля хорошо помнила Пахомова. Это был статный мужчина с породистым лицом. Всегда с иголочки одет и гладко выбрит. Волосы у него были жидкими, голову покрывали неравномерно, поэтому он избавился от них в сорок лет. Лысина ему шла. И на предвыборных плакатах он смотрелся очень привлекательно. Оля за него голосовала. Как и ее родители. И шестьдесят процентов горожан. Когда-то они уважали Глеба Симоновича Пахомова.

Тетя Маня зевнула. Оля спохватилась:

– Засиделась я, пойду!

– Посиди еще, – из вежливости сказала тетя Маня.

– Нет, пойду я. Завтра приеду, вывезем Сашу погулять.

– Хорошо. – Она тяжело встала на больные ноги и поковыляла в прихожую, чтобы проводить гостью. – Спасибо тебе, Оленька, что откликнулась.

– Вам спасибо, что написали мне. Мне на самом деле нужна поддержка.

Она чмокнула бабу Маню на прощание в пухлую щеку и покинула квартиру.

«Нужно сдать обратный билет, – сказала она себе. – Придется здесь задержаться на неделю, а то и две…»

Глава 3

Маленький мальчик бежал по берегу моря. Волны лизали его пухлые ножки, брызги летели в лицо. Вода была холодной, но он заливался счастливым смехом и несся дальше. Тот, к кому малыш так спешил, стоял возле спасательной вышки, разведя руки. Высокий, загорелый мужчина с копной спутанных ветром кудрявых волос распростер объятия, чтобы заключить в них сына. Но когда мальчику оставалось преодолеть последние метры, за спиной отца выросла огромная тень. Это вздыбился песок и приобрел очертания человеческой фигуры.