Договор на одну тайну

— Где ты его взял?

— Нашел избитого до полусмерти в ближайшем курортном городе. Мартин кусачий, и, видимо, фотограф, что приобрел его, решил избавиться от докуки простейшим способом.

За беседой они дошли до причала. Кроме «Бывалого» там стояло еще четыре судна. И только одно новое, сверкающее свежей краской и хромированными деталями.

— Это что за белый лебедь в стае серых уточек? — спросил Леша, указав на него.

— А ты название видел?

— «Устинов», — прочел Земских. — И?..

— Забыл, что ты столичный хлыщ, — криво усмехнулся Артур. — Устинов — это региональный олигарх, подавшийся в политику. Этого, как ты выразился, лебедя он подарил мореходному училищу, в котором я учился.

— Пиарится перед выборами?

— Ясное дело. Потому что эта заморская птица на соляре не работает, а у мореходки нет денег, чтоб ее заправлять нормальным топливом. Поэтому, как правило, стоит.

В этот самый момент с соседнего корабля по трапу сбежала мартышка в тельняшке. Что-то радостно выкрикнув на своем наречии, она кинулась к Артуру, взобралась по его телу вверх и уселась на плечо.

— «Пираты Карибского моря» отдыхают, — только и мог сказать Земских.

— Мартин, знакомься, это Леша, — обратился к животному Артур.

Обезьяна, склонив башку набок, уставилась на нового знакомца умными пуговичными глазами.

— Привет, Мартин, — поприветствовал мартышку Земских.

Та снова издала какой-то звук и полезла Артуру в карман. Ничего в нем не найдя, фыркнула и, спрыгнув с плеча капитана, вернулась на корабль.

— Жвачку любит, сил нет, — сообщил Артур. — У всех тырит, потому что не даем — он ее глотает, а потом появляются проблемы со стулом.

Едва Мартин скрылся из виду, на трап вышел колоритный мужик. Лысый, мясистый, с густыми моржовыми усами и синими подводками на веках.

— Новичок? — крикнул он. И, не дожидаясь ответа, энергично замахал рукой. — Давай на борт, там работы до фига! В трюме грязища, рыба протухла, вонь, опарыши…

Леша вопросительно посмотрел на Артура.

— А ты как думал? — отреагировал капитан. — Морские брызги в лицо — это приятная часть работы, но есть и вонючая жижа, которую надо убирать.

— Я не против. — Леша стянул футболку, подставив свое бледное «столично-хлыщевое» тело под южное солнце. Все равно в трюм спускаться, авось не успеет обгореть. А кроссовки для кросс-фита, а не пилатеса, как изволил заметить Артур, Земских снимет уже на корабле. — А кто это был?

— Боцман. Его зовут Эквадор.

— По паспорту?

— Конечно, нет. Просто на Эквадоре ему сделали татухи на веках, когда он пьяный спал в каком-то борделе.

На этом диалог с капитаном закончился, Артур направился в администрацию порта, чтобы уладить какие-то дела, а Леша поднялся на «Бывалого».

* * *

Они сидели на корме и пили какую-то бурду, которую Эквадор назвал портвейном. Леша помнил по студенчеству напиток с подобным названием. Густой, красный, похожий на вишневый сок, разбавленный спиртом. Земских подозревал, что тот портвейн был далек вкусом от настоящего, но бурда боцмана от него отличалась. Однако, когда Эквадор предложил пропустить стаканчик, Леша не отказался. Он так вымотался за день, что хотелось расслабиться.

Компания их состояла из трех человек и одной обезьяны. Из людей кроме Леши и Эквадора был еще юнга Костик. Но он быстро ретировался. Как сказал, его ждала девушка, но по мнению боцмана, мама.

— Ты где купил этот так называемый портвейн? — спросил Леша, отхлебнув из граненого стакана.

— Обижаешь. Я его сам приготовил.

— Из чего?

— Секрет фирмы.

— Я упаду через какое время?

— Это настоящий пиратский напиток. От него не падают. Посмотри на Мартина. Он легче тебя раз в сто. А у него ни в одном глазу…

Это было правдой. Обезьяна тоже пила, но вид имела бодрый. К тому же, когда боцман вытащил пачку сигарет, она схватила одну и себе.

— Завтра выходим в море? — решил уточнить Алексей.

— Ага, — пыхнул сигаретой Эквадор. — Есть хочешь?

— Слопал бы чего-нибудь.

— Есть вчерашний хлеб и соленая рыба. Пойдет?

— Вполне.

— Сейчас принесу.

Он вскоре вернулся с двумя тарелками. На одной ржаной хлеб, на другой селедка, из которой только кишки выпущены, а чешуя на месте. И никаких тебе салфеток.

Мужчины с аппетитом принялись за нехитрую еду. Перепачканные руки помыли в море. Еще выпили. И разлеглись на палубе, подстелив под свои тела какую-то дерюгу.

— Как же хорошо, — выдохнул Леша.

— Да, — не стал с ним спорить Эквадор. — Не понимаю, как люди живут в мегаполисах.

— В них есть своя прелесть.

— Что ж ты сбежал тогда?

Земских посчитал вопрос риторическим, поэтому промолчал. Но боцман желал продолжать диалог:

— Долго собираешься у нас кантоваться?

— Как получится.

— Темная ты лошадка, Леха.

— Что есть, то есть, — лениво проговорил Земских. Солнце так ласково грело, что хотелось уснуть под ним.

И Земских вскоре отключился, пусть и ненадолго. Разбудил его Мартин. Прыгнул на грудь и стал играть крестиком. Леша встряхнулся, сел. Оказалось, боцмана уже нет рядом. Как и его пойла. Только корки на тарелке да селедочный хвост.