Договор на одну тайну

— Она была королевой красоты нашего города.

— Точно! Я ходил на тот конкурс. Первый и единственный раз в жизни. Тогда только из армии пришел и не мог пропустить мероприятия, на котором девушки в купальниках выступали.

— Оля и региональной королевой стала. Могла бы на «Мисс России» корону взять, но не поехала на конкурс.

— Саш, может, хватит обо мне? — перебила подругу Ольга. — Господин Лаврушин по делу пришел.

— Именно, — спохватился он и поставил на стол сумку. — Тут вещи вашего отца.

— Где вы их взяли?

— Нашли место, где он обитал в последнее время. Глеб Симонович постоянно перемещался, жил то тут то там, но мы смогли вычислить адрес. Неподалеку от города есть деревня, ее называют цыганской.

— Почему?

— Там когда-то был дом криминального барона. К нему стекались многочисленные цыганские родственники, отсюда и неофициальное название. Официальное — Малый Ручей.

— Деревня Малый Ручей? Не слышала о такой.

— А я — да, — встряла Ольга. — Там загородный клуб для местной элиты. — Она вспомнила указатель с надписью «д. Малый Ручей» на въезде в поселение с «райским» местом на его территории.

— Откуда знаешь?

— Я была там вчера. Ужинала в ресторане «Парадиз».

Глаза Саши загорелись любопытством, но она воздержалась от вопроса. А Лаврушин не стал:

— Как вы смогли туда попасть? Насколько я знаю, клуб закрытый.

— Я и мой спутник были гостями одного из членов.

— Могу я узнать, кого? Это важно.

— Господина Устинова, — ответила Оля, решив, что не будет ничего страшного в том, что она скажет правду.

— Устинов — член клуба? — расхохотался капитан. — Вот это да.

— А что тут такого смешного? — не поняла Оля. — Он же богатый человек, политик…

— Нет, рассмешило меня не это. Просто этот богатый человек и политик охотился за Глебом Симоновичем, а тот прятался у него под носом. Умный ход.

— Охотился? — переспросила Саша тревожно.

— Не в том смысле, что хотел подстрелить. Он искал его, чтобы договориться. Вы простите меня, Александра Глебовна, но ваш батюшка вел последние годы какую-то бестолковую войну со всеми, кто встал у власти или пытался это сделать. Бездоказательно обвинял людей в страшных грехах. И это многих раздражало. В том числе Устинова, который в политику ударился.

— Говорите, не хотел подстрелить? — Саша как будто пропустила мимо ушей все фразы, кроме первой. — Тогда почему моего отца нашли с тремя пулевыми ранениями в груди?

— Если его убили, то не по заказу Устинова. Он продолжал разыскивать вашего отца и после его смерти. Значит, не знал, что того нет в живых.

— Или делал вид? — озвучила неожиданно пришедшую в голову мысль Ольга. — Убрал мешающего человека, но продолжал создавать видимость того, что все еще его разыскивает. Даже частного детектива нанял для убедительности.

Взгляд Лаврушина стал задумчивым. Но поразмыслить ему не дала тетя Маня.

— Ванечка, — послышалось из кухни. — Иди покушай.

— Барышни, я отойду на десять минут, а вы, Александра, пока вещи отца посмотрите.

И удалился.

Саша расстегнула молнию на сумке.

Вещей оказалось не так много. Одежда в основном. Ее сложили комом и засунули в сумку, поэтому сумка казалась набитой. Но кроме трусов, футболок, штанов — бритвенные принадлежности, складной нож и термос, а еще книга. «Д’Артаньян и три мушкетера».

— Отец обожал этот роман с детства, — сказала Саша, взяв том в руки. — Перечитывал десятки раз. На прикроватной тумбочке держал. Ба говорила, что он меня Констанцией назвать хотел. Но этому моя мама воспротивилась. И мне дали имя Александра.

— В честь Дюма? Автора «Трех мушкетеров»?

— Да.

— Ты никогда об этом не говорила.

— Я скрытная, ты же в курсе.

— В курсе. От тети Мани совсем недавно узнала, что мама твоя не работать уехала за рубеж…

— А к мужику.

Оля плохо помнила госпожу Пахомову. Она почти не принимала участия в жизни дочери. На торжественные линейки, концерты ходил чаще всего Глеб Симонович. На родительские собрания тетя Маня. Но и дома Сашина мама царила, если так можно выразиться, неодушевленно. Ее вещи были повсюду — она разбрасывала их. Ее духами пропитывались платки, подушки, скомканные бумажные салфетки. На салфетках оставались следы ее алой помады. И на чайных чашках. И на щеках дочери. Когда Оля приходила в гости к Саше, всегда знала, дома ли ее мама. Если нет, то на мордашке девочки оставалась алая отметина в форме губ. Госпожа Пахомова всегда целовала Сашу перед тем, как уйти.

— Смотри, что я нашла, — услышала Оля тихий голос подруги.

— Что?

Пахомова указала на одну из страниц книги. На ней одно слово из текста было подчеркнуто карандашом.

— И так еще в нескольких местах.

— Наверное, это что-то значит.

— Я тоже так думаю.

— Скажешь об этом Лаврушину?

— Пока нет. Изучу.

— Тогда убери книгу, не привлекай к ней внимания.

Саша закрыла ее и кинула на кресло. В комнату вернулся капитан. В руке он держал стакан с компотом и был, судя по физиономии, сыт и доволен. Сейчас, глядя на него, Оля верила в то, что Ванечка когда-то был толстым и бегал за ватрушками за два квартала.