Договор на одну тайну

— Там хранилище есть. Пусть постоит пока. — Саша протянула стакан с компотом из абрикосов Оле. — Держи. Так что ты думаешь об этом?

— О прахе твоей матери и хранилище?

— Нет. О моем решении пригласить Лешу на свидание.

— Ты прости меня, Саша, но я тебя не очень понимаю… Останки твоей матери сейчас в печи сжигают, а ты озабочена гипотетической встречей с мужчиной.

— Ты никогда не поймешь меня, драгоценная подруга. Потому что твоя жизнь состоит из событий. Согласна, не всегда радостных, но по большой части. Моя же… Ну, ты знаешь из чего. Я же траур держу чуть ли не полжизни. По чувствам, на которые не ответили, по надеждам неоправданным, по здоровью подорванному… — Саша схватила подругу за руки. — Не осуждай меня, прошу. Потому что и я тебя не понимаю. Ты из-за какой-то гордыни рассталась с мужчиной своей жизни, Лешей. Прекрасного супруга оставила, потому что он, видите ли, перестал быть родным. Хотя куда роднее, у вас дочь? Отпустила нового парня в Ростов, а должна была лечь не рельсы, чтоб не дать ему уехать, или отправиться с ним… Я тебя не понимаю, Оля! Но не осуждаю.

Крестовская опустила голову на узел из их рук и прошептала:

— Прости меня.

Она почувствовала тепло в макушке. Это Саша поцеловала ее.

— Леша умирает. Поэтому я против того, чтоб ты приглашала его на свидание.

— Не поняла?

Оля подняла голову и посмотрела подруге в глаза.

— Похоже, он смертельно болен. И осталось ему совсем чуть-чуть. Пригласи на свидание Пашку Соколова. Он здоров, энергичен и может составить крепкую пару. Зачем тебе остаток жизни проводить в трауре? Ты же хочешь разорвать этот порочный круг…

— Почему-то я не удивлена.

— Что, тоже видела ангела смерти за плечами Леши?

— Нет, я логически размышляла… А кто видел? Не пугай меня.

— Его отец Николай Эрнестович. Он вчера сказал мне, что Леша умирает, потому что за его плечами он видит смерть. И я тоже включила логику и…

— Тогда я тем более должна позвать Лешу на свидание. У нас так мало времени. Прямо сейчас позвоню. — И достала сотовый. Потыкав по клавишам, с сожалением проговорила: — Трубку не берет.

— Занят, наверное. Камбалу ловит.

Тут загрохотал замок. Он был невероятно шумным, но крепким. Пожалуй, его нужно было смазать машинным маслом, но кому сделать это, когда в квартире живут старушка и девушка-инвалид.

— Ой, девочки, чего я сейчас видела, — выдохнула тетя Маня, ввалившись в прихожую. — Стыд и срам.

По лестнице ей подниматься было тяжело, поэтому она сразу плюхнулась на табурет, стоящий возле двери.

— Ваш дружок Лешка мартышку кремировал.

— Какую еще?..

— Обычную. Маленькую. С такими на набережных фотографируются. Как я поняла, явился с ней спозаранку. Думал, сторож его впустит, печь включит, ан нет. Там все строго, по часам. И остался он сидеть до открытия. Но животных кремировать не положено.

— И что в итоге?

— Дошел до директора, заплатил какие-то сумасшедшие деньги, но своего добился.

— А как прошла… процедура… с Сашиной мамой? — Оля не знала, как назвать то, что делали с останками. Наверное, правильнее было бы «процессом».

— Все нормально. Ванечка помог уладить все формальности.

Шумно выдохнув, тетя Маня встала и поковыляла в кухню.

— Голодные, наверное? — спросила она у подруг. — Вы в комнату идите, я пока займусь готовкой.

— Не, ба, мы сыты. Мы ведь сыты, Оль?

— Мы да.

— Погуляем?

— Хорошо, я не против, только… — Она понизила голос. — Я не уверена, что смогу тебя до первого этажа донести.

— Ничего, соседей попросим. Ба, кто там у нас из мужиков дома может быть сейчас?

— Каренчик. Он не совсем мужик, конечно, пятнадцать только исполнилось, но силы в нем немерено.

— Сходи, пожалуйста, попроси его нам помочь. Скажи, минут через десять чтоб пришел.

— Да чего ходить, позвоню. — И взялась за трубку городского телефона. Были еще дома, в которых пользовались ими.

— Мы куда с тобой? — решила уточнить Оля.

— Выйдем на воздух, а там разберемся.

— Конкретнее нельзя?

— Я хочу видеть Лешу.

— Но он же не взял трубку.

— Потому что был в морге.

— Так набери его еще раз.

— Не хочу при бабушке, неужели не понимаешь? Выйдем во двор, я наберу.

Крестовская не стала с ней спорить. Села за стол и принялась за компот.

Через десять минут здоровяк Карен, которому можно было бы дать лет двадцать, а то и двадцать три, если бы не прыщи и наивный взгляд, вынес Сашу на улицу. Кресло спустил он же, не дав женщинам утруждать себя. За это Оля чмокнула парнишку в щеку, а тетя Маня обещала накормить пирогами.

Когда подруги остались одни, Саша снова набрала номер Земских.

— Опять не берет, — разочарованно выдохнула она.

— Может, твой номер не сохранил?

— Ты же давала ему.

— Да, но я сама иногда запишу, а сохранить забываю.

— Хочешь сказать, он не отвечает на звонки с незнакомых номеров?

— Многие так делают.

— Тогда набери его ты.

— И что скажу? Саша хочет тебя пригласить на свидание?

— Нет, просто узнай, где он, сообщи, что мы вместе… Хотим встретиться… А потом уж я сама.

— Ладно, мне не трудно, — пожала плечами Оля. После чего вынула сотовый и набрала Лешу. — Мне тоже не отвечает… — Она уже собиралась нажать на кнопку отбоя, когда услышала: — Алло.