Договор по совести

Так мы почти закончили весь фундамент. Осталась самая малость, чтобы довести дело до конца. Но над Кузнецовым сгущались тучи, и я снял людей.

На этой малости мы прокопались уже всей бригадой три зимних месяца. Только было это намного позже: у заказчика… иссякли средства. Новые ассигнования Министерство заготовок РСФСР отпустило нам лишь в 1977 году, заморозив сооружение объекта больше чем на год.

Так прошло два года.

Теперь до пуска мельницы оставалось всего 12 месяцев.

И все-таки от имени бригады я твердо заявил: «Мы уложимся в срок». Как никогда, я был уверен в успехе: за мной стояла испытанная и закаленная в боях верная рабочая гвардия.

Управление и трест в успех не верили. Но наши обязательства стали известны не только в области — и до Москвы докатились. Надо было думать, как же управиться в этот непостижимо короткий срок. Без нашего ведома было принято решение; «разрезать» мельницу в длину и, разделив ее на две части, половину отдать бригаде Виктора Гуцало. Тогда, соображало руководство, задача станет реальной.

Приказ есть приказ. Наутро на месте будущей мельницы появился мой прежний заместитель Виктор со своей дружиной. Мы проработали вместе всего несколько дней, но и этого было достаточно, чтобы «увековечить» в истории нелепую инженерную мысль, воплощенную на бумаге в проекте организации работ. Техника едва успевала обслуживать в три смены одну нашу бригаду, и выгрузка всех материалов производилась лишь с одной стороны. Да и вообще, делить сооружение шириной всего 12 метров в длину — абсурд. Поистине фантастический замысел. Без улыбки не вспомнишь, как при разделе территории (мы протянули через всю мельницу шнур) в поперечной траншее, как раз посредине «водораздела», попался валун. Ехидные плотники одной из сторон наметили мелом на валуне черту — каждой бригаде поровну, а потом соорудили на нем еще и дощатую перегородку.

Мы с Виктором, друзья в жизни, то и дело скандалили между собой. Нас, бригадиров, поддерживали рабочие, и на площадке стоял невообразимый шум от десятков голосов.

Эта неразбериха быстро кончилась. Руководители, наконец-то убедившись, что толку от этой затеи не будет, сняли с объекта бригаду Гуцало.

Так мы остались наедине с этой значившейся пока только на ватмане мельницей и со своими рискованными обязательствами. А уже шел февраль.

Собрал я тогда бригаду: «Ну что, мужики? Теперь ясно: мельницу никто за нас не построит. Если не сделаем за год — это поражение. Даже хуже…»

Меня поняли. Отступление исключалось. Посуровели лица. Такими я их еще не видел. Рабочие в полной мере сознавали свою ответственность.

Мельница была особенно трудной стройкой, если к тому же учесть все преследовавшие нас неблагоприятные обстоятельства.

Поставки железобетона, например, начались с колонн шестого этажа, и к монтажу мы приступили только в феврале. Недоставало многих единиц оборудования. Не приехали вовремя монтажники. На одни только проектные изменения была составлена смета на 100 тысяч рублей. И вся эта дополнительная работа пришлась на ноябрь и декабрь — самый напряженный пусковой период.

И все-таки мельница была построена. Рабочие доказали, что их воля сильнее обстоятельств. Но такое могли сделать только люди, которые представляли себе весь процесс строительства от начала до конца, и только в коллективе, где действовал отлаженный механизм — бригадный подряд.

Подряд заставил всех думать, искать, бороться.

Еще задолго до начала стройки прораб Ю. А. Кочарыгин и заместитель бригадира Б. Б. Борисов съездили в Таллин, где строилась точно такая же мельница. Это нам здорово помогло.

Юрий Александрович, человек думающий и пунктуальный, развесил в прорабской чертежи и с каждым звеном провел большую предварительную подготовку. Люди досконально изучили объект, чтобы ясно представлять свою будущую работу, иметь уже готовый план действий.

В январе мы собрали всех бригадиров-смежников — будущих участников стройки — на совет и поставили перед ними единую задачу.

На этом первом совете бригадиры отклонили предложенный трестом «Оргтехстрой» и утвержденный руководством СМУ проект организации работ, а взамен выдвинули свой.

По замыслу «Оргтехстроя» мы должны были оставить первый этаж нетронутым до лета — перекрыть его плитами и подниматься выше. А все земляные, бетонные и другие работы первого этажа выполнить в июне, когда отойдет мерзлый грунт.

Мы нарушили уже готовые графики — и сетевые и календарные — и, вместо того чтобы подниматься ввысь, на целых два месяца задержались на первом этаже. Провели от действующей котельной 300 метров паропровода, добыли брезент и паром прогревали мерзкую землю. Бригада выполнила на первом этаже все виды работ: массу каналов для электриков и сантехников, все коммуникации, полы и перегородки и передала его смежникам в полной готовности уже в марте.

Электромонтажники напряженно работали на этом этаже с марта по декабрь. А получи они его, согласно утвержденному графику, в конце июня — пуск мельницы, без всякого сомнения, отодвинулся бы на год.