Договор по совести

— Видишь, все люди как люди, наш сосед дом построил, свинью купил. Все понемногу обживаются. А у тебя действительно не муж, а настоящий босяк!

Лина молчала — мы уже тогда понимали с ней друг друга.

И я, чтобы успокоить тещу, сказал: — Мамаша, подождите, вы обо мне еще услышите!

Так и уехал.

Как будет дальше, не думал. Верил почему-то: впереди меня ждет другая, интересная жизнь. Я всегда чувствовал в себе силы и был твердо убежден, что найду себя.

Теперь, когда позади уже большая жизнь, могу подтвердить: человек от природы способен на многое. Только один теряет веру в себя, другой же не боится испытать свои силы. Они, когда надо, обязательно появляется, если человек ставит перед собой большую цель.

После Уральска я работал грузчиком — сперва в Магнитогорске, потом в Сталинграде. Порой казалось, что нет у меня никаких перспектив. Но я свято хранил веру в то, что рано или поздно наступит перелом. Главное, убеждал я себя, не лениться. Никогда не презирал дело, которым был занят. Я не профессию искал, а. свою судьбу. Ведь Дело не в профессии. Любую профессию, я уверен, можно полюбить, если хорошо, по-настоящему узнать ее.

Я старался изучить свое строительное дело досконально. Пытался получить и образование. Живя в палатке на Севере, окончил с отличием восьмой класс, мне даже настольную лампу вручили — премию от вечерней школы. Однако большая бригада, с которой я тогда работал, масса забот не позволяли учиться дальше. Оставался один путь — самообразование. Отцовский путь знакомый мне с детства.

Итак, двадцати пяти лет от роду, не имея ни специальности, ни образования, не зная толком, куда себя деть, без средств к существованию (денег хватило лишь на билет до ближайшей станции), отправился я искать свое счастье.

Но у меня — не зря же я семь лет прослужил в разведке — был принцип: никогда не падать духом! Как говорил нам в запасном полку капитан-фронтовик: «Разведчик должен быть злой, тощий и бдительный!»

Приехал в Саратов без копейки в кармане — злой, тощий и бдительный. Что дальше?

Пошел на Волгу. Дело к вечеру, под выходной. Вижу: артель разгружает картошку. Как раз не хватало человека. Взяли меня:

— Будешь на базаре мешки разгружать из машины.

Кончился день. Рассчитались со мной не совсем честно — дали полпая, как чужому, но на билет все же хватило. Поехал дальше — в Бокситогорск, к родным. Там теперь жила мать с Зоей и Лидой.

Но не суждено мне было тогда остаться в этом городе. Не было жилья. И тогда я отправился на юг, в свой родной Сталинград. Мы с женой мечтали жить там.

Да и увидеть хотелось родной город, съездить все никак не удавалось.

Однажды, правда, проезжал я через Сталинград в 1915 году после войны с воинским эшелоном. Выскочил на вокзал и побежал к своему дому — он был рядом с вокзалом. Но ни старых улиц, ни прежнего города я не увидел. Вернее, улицы были, только домов не было. Люди жили в блиндажах и окопах.

И вот я снова «дома».

Надо было устраиваться, жить. Пошел я на металлургический завод «Красный Октябрь»: знал, что там всегда нужны грузчики.

— Да, — сказали, — возьмем.

— Но мне надо прописаться…

— А вот в этом помочь не можем. Ты уж сам как-нибудь пропишись, тогда возьмем на работу.

Пошел я, вовсе не думая, где буду ночевать. Забота одна: прописаться. Ступаю по незнакомым улицам: названия в основном военные — Снайперская, Стрелковая… Дома деревянные, частный сектор. Обхожу дом за домом, прошу только об одном: «Пропишите! Жить не буду… Не стесню. Не беспокойтесь».

Отказывают.

И вдруг — удача.

Упитанный мужчина говорит:

— Хорошо! Сто пятьдесят рублей — и я тебя пропишу. Только живи где хочешь.

— Ну, а на чердаке-то ты мне разрешишь спать? — спрашиваю.

— На чердаке? — задумался он на секунду. — Хорошо, спи.

Теперь встал вопрос: где взять деньги?

Дали мне адресок какой-то старухи. Взял я у нее 150 рублей, а отдать должен был — 220.

Такое было, время. Кто поверит, что в Сталинграде после войны продавали… воду? Да, ведро обычной воды стоило рубль. Водопровод в городе не действовал.

Хозяин, прописавший меня, как раз и нажился на воде. Работал на водовозке, продавая воду «налево».

Не имея возможности сразу развернуть широким фронтом жилищное строительство, государство давало ссуды, и честные рабочие люди, не считаясь со временем и здоровьем, строились. Так возникали в городах целые улицы из небольших домиков, в том числе и в Сталинграде. Но тут же предприимчивыми дельцами, вроде моего хозяина, с купеческим размахом возводились и дорогостоящие роскошные особняки.

Жил я на чердаке, работал на заводе грузчиком. Расплатившись кое-как с долгом, стал готовиться к приезду жены с двумя детьми: снял блиндаж — самый настоящий, военного времени — за 150 рублей в месяц.