Договор с демоном

— Спасибо. В общем, ботаник старался вовсю, — добавил Алан. — Это другие ходят в качалки и привлекают толпы девчонок, вот и спешат, чтобы везде успевать, а у парней вроде меня есть время все продумать.

— И научиться метать ножи с убийственной точностью?

— Ну, не без этого, — кивнул он. Потом потер затылок, потупился и опять посмотрел ей в глаза.

— Тебе бы отдохнуть. Я попытаюсь выманить Ника с дивана запахом кофе и расскажу про Джеральда.

— Хорошо.

Она начала слезать со стола, Алан направился к двери. Открыв ее, он вдруг задержался на пороге.

— Мэй…

— А?

На его лице расцвела счастливая улыбка.

— Это я должен был сказать «ух ты».

И ушел, оставив Мэй еще полминуты любоваться разводами на кухонном потолке и успокаиваться перед сном.

Глава двенадцатая В ПОСТЕЛИ С ДЕМОНОМ

Мэй разбудил скрежет стали о камень. Она сдвинула лбом одеяло, натянутое на голову, и села, разгребая скомканные простыни. Ник сидел на подоконнике и точил меч. При виде ее явно растрепанной головы он выгнул бровь.

— Кто ложился в мою постель и помял ее?

— Откуда я знала, где — чья, — огрызнулась Мэй. Правда, подушка пахла хлопком и металлом, но это мало что проясняло: Алан тоже привык держать в кровати оружие. Мэй посмотрела на пол, где валялись ее джинсы — увы, слишком далеко, чтобы сразу взять и напялить.

— Извини, но я без штанов.

— Извиняю, — ответил Ник. — Можешь так ходить хоть целый день.

Мэй сокрушенно покачала головой.

— Что ты вообще здесь делаешь? Решил посторожить мой сон?

— Ага, — отозвался Ник и снова склонился над мечом. Перед ним на подоконнике были разложены салфетки, наждачная бумага, пузырьки с маслом и небольшой точильный камень, по которому он взад-вперед водил лезвием. — Пришел поглазеть на тебя во сне. Вот только ты завернулась с головой в одеяло — один бугор торчал. Я-то думал, это лицо, а оказалось, спина. Почувствуйте разницу.

— Да, жестокий облом.

Из окна вовсю светило солнце, отчего меч и перстень Ника сверкали так, что глазам делалось больно. Мэй задумалась, который час.

Ник, не отвлекаясь от полировки меча — словно между прочим, — швырнул ей знакомую старую тетрадь.

— Я подумал, раз уж ты здесь, может, устроим еще урок?

Мэй вцепилась в одеяло и поняла, что смотрит на тетрадку, как на ядовитую гадину. Ник по-прежнему возился с оружием. Она оглянулась на его сгорбленную спину и сглотнула ком в горле.

— Занятно: оказывается, я не могу учить человечности в трусах.

— Да ну?

Мэй царственным жестом велела ему удалиться. Ник подкинул меч в воздух и соскочил на пол его ловить.

— Ладно, мне все равно надо было смочить наждачку.

Как только он вышел из комнаты, Мэй метнулась за джинсами и судорожно натянула их поверх белья. От застегнутых пуговиц ей окончательно полегчало. Обычно она бы не напряглась по этому поводу, но сегодня — другое дело. Сегодня ей хотелось быть во всеоружии, потому что на душе скребли кошки.

Они с Аланом целовались, и ей понравилось.

«Мало того, что подвела Себа, — думала Мэй, — так еще и другому заморочила голову. Черт, пора завязывать с жар-плодом!»

Хотя если б дело было в нем одном… Она слишком хорошо понимала, что в этот раз могла сдержаться лучше — ведь не полезла же приставать, например, к Джеральду — боже упаси! — или кому другому. Так что если жар-плод и добавил ей безрассудства, то лишь ненамного, ровным счетом настолько, чтобы она воплотила кое-какие собственные желания.

«Вот я влипла!»

Мэй обхватила лицо ладонями и попробовала взбодриться. Ну да, она смутилась, растерялась и запуталась дальше некуда, но сейчас это даже на руку. Куда проще учить демона, испытывая основные человеческие эмоции.

— Ты как, уже одета? — спросил Ник из-за двери.

— Да.

— Жаль, — сказал он, заходя в комнату с куском мокрого наждака, попутно протирая им меч. Зачем — Мэй понятия не имела, но он был до того поглощен этим занятием, что наверняка не заметил бы даже отсутствия одежды.

Ник подошел к своей кровати, уселся в ногах и положил меч плашмя на колено.

— Тебе бывает неловко?

— В смысле, напрягаюсь ли я, если люди застают меня без штанов? — переспросил он. — Конечно. На некоторых это очень сильно действует. Того и гляди попадают в обморок, головы расшибут. Напряг еще тот.

— Я уже знаю, что от скромности ты не умрешь, — сообщила Мэй. — Меня интересует неловкость. Тебе никогда не хотелось провалиться под землю оттого, что ты сказал или сделал?

Ник задумался.

— Нет.

— А людям иногда хочется, — сказала Мэй, усаживаясь на ту же кровать. — Поэтому лучше не ставь нас в неловкое положение, а то схлопочешь.

Ник рассмеялся.

— Учту.

Он откинулся на смятые простыни, сунул одну ладонь под голову, а другую положил на грудь.

— Мог бы взять меня за руку, — предложила Мэй. Она попыталась коснуться его руки, но он шарахнулся в сторону.

— Зачем? — вскипел Ник. — Вы же оба были в машине! Я четко сказал Джеми…