Договор с дьяволом

Питер был уже предупрежден о его приезде. Костя позвонил из Москвы. И Турецкого ожидал радушный прием. Старина сам вышел на площадку перед входом в офис и стоял, широко раскинув руки, приглашая Турецкого в свои медвежьи объятия.

Поднялись на второй этаж, где Реддвей устроил свой просторный кабинет. Прежде, как помнил Александр, он был на первом.

– А почему теперь здесь? – удивился он, зная, что Питер больше всего не любит куда-то ходить, подниматься, вообще перемещаться в пространстве.

– Чтобы не расслабляться, Алекс! – многозначительно потряс тот толстым, как добрая сарделька, указательным пальцем.

Уселись, Турецкий поставил у ног сумку с сувенирами. Рядом – кейс.

– Ну? – нетерпеливо, как ребенок в Рождественскую ночь, с ходу заявил Питер.

Ясно ж, на что он намекал.

Вручение подарков происходило под громогласный, раблезианский хохот человека-горы. Он обнимал бочонок с колбасой как дитя, покачивая и прижимая к груди, а глаза его жадно поглядывали на серебристую струйку, льющуюся из петушиного горла в стакан для виски. Наконец он успокоился и заявил, что Алекс, если у него имеется такое желание, может остановиться в своем бывшем номере.

– Он что, так и не занят? Может, стал мемориальным? – с юмором поинтересовался Турецкий.

– Ты помнишь, у нас было два места, где мы могли говорить спокойно: у меня и у тебя. Поэтому иди к себе, приготовься к обеду, а потом отправимся к тебе и будем обсуждать то, что меня просил обсудить с тобой наш друг Костя. Такой план на вечер.

– Слушаюсь, мой генерал! – Турецкий лихо кинул два пальца к виску.

…Питу не надо было ничего объяснять. Он понял суть после нескольких первых же фраз, произнесенных Турецким. Широким жестом остановил Александра.

– Я думаю так, – заявил он. – Наш друг Костя прислал тебя, чтобы ты уговорил старину Пита продегустировать…

– Скорее, провентилировать, – поправил тактично Турецкий.

Реддвей на миг задумался, кивнул и продолжил:

– Да, можно и так… – Он поднял голову и посмотрел на огромные лопасти вентилятора над собой, сделал несколько круговых движений толстым пальцем. – Провентилировать, – повторил со вкусом, – какая сволочь могла наехать на вашу субмарину, так?

– Может, и не сволочь, Пит. Бывают же и просто ошибки.

– Да, бывает все… Я почему угадал? В эти дни слишком много высказано предположений, оправданий, обвинений, но еще никто не сказал ничего конкретного. Между прочим, если быть справедливым, уж я-то знаю, что за тридцать последних лет произошло порядка двух десятков столкновений наших субмарин с вашими…

– Ага, и более десятка в непосредственной близости от нашего побережья. Вблизи баз и на полигонах. Так что нет ничего удивительного.

– Алекс, я глубоко сочувствую вам. Мне искренне жаль, что случилась такая трагедия и погибло много людей. У нас еще будет возможность при расставании поднять, как ты говоришь, за их память. Но я хочу сказать вот что. Сегодня ночью, когда ты будешь спать, я пойду на связь с Вашингтоном. Но ты помнишь наш прежний уговор?…

– Да, Пит, и не требую от тебя невозможного.

– Мы понимаем друг друга. А теперь расскажи подробно о наших друзьях в Москве…

Утром следующего дня, во время завтрака, Реддвей был спокоен и даже благодушен внешне. Ел с обычным жадным аппетитом. Разговор касался мелочей, главным образом общих знакомых в России и Соединенных Штатах. Турецкий ждал, зная, что Реддвей во время еды не терпит никаких служебных дел. А когда закончили и перешли из кафетерия – через мост – в корпус, где находился кабинет Пита, чтобы спокойно покурить после завтрака – Пит свою неизменную сигару, а Турецкий традиционный «Честерфилд», непочатую пачку которого Реддвей подвинул к Александру – тоже помнил его вкус! – наконец состоялся деловой разговор.

– Я постарался, Алекс. Беседа была не очень легкой, но ты же знаешь своего друга, старину Пита! Нет такой щели, Алекс, куда бы он не смог протиснуть свое большое и жирное тело! – Реддвей довольно рассмеялся. – Они долго упрямились, ничего не скажешь. А было вот что. Помимо разведчика там, на Баренцевом море, находились еще две наших субмарины типа «Лос-Анджелес». Они гораздо меньшего водоизмещения, чем ваш «Сокол». Газетчики кое в чем правы: мы наблюдали. Но одна из субмарин слишком близко влезла в район, где проводилось бомбометание. Понимаешь? Сунула нос, и ей довольно крепко досталось за это любопытство. Это та самая, которую потом ремонтировали под Бергеном. Но, Алекс, ни одна, ни другая не таранили вашу субмарину. Не было этого, Алекс, хотя многие факты пытаются говорить об обратном.

– Значит, могла быть третья лодка, Пит?

– Это уже вопрос не ко мне, Алекс, – вздохнул Реддвей. – Честно говоря, мне очень жаль, что твой вопрос разрешился так скоро. Теперь ты улетишь в Москву, и никто не скажет с уверенностью, когда мы сможем встретиться… Если была третья лодка, Алекс, то она не имела никакого отношения к нашим военно-морским силам. Впрочем, Британия полностью исключает свое присутствие во время ваших учений.

– Ну хоть это… И на том спасибо, Пит. Я тебе верю.