Договор с дьяволом

– «Не нравится» – это, Слава, совсем из другой оперы, – возразил Турецкий. – Ребятам платят за вскрытие факта адюльтера, а не за шпионские страсти, которых, я согласен с тобой, может вовсе и не оказаться. Хотя оленья башка настойчиво указывает на обратное. Значит, что же? Ни в коем случае не суйтесь под камеру в гостиной. Ну а койка – другой компот. Хотя никто нынче не возьмется утверждать с уверенностью, в каком месте решаются главные дела. Верно, Вячеслав? Вот так, ребята… А вы говорите – пустышка! Не знаю, не знаю…

Глава четвертая. БЕСПОКОЙНЫЕ КЛИЕНТЫ

Ангелина Васильевна Нолина нередко мысленно сравнивала себя с Екатериной Великой. Не всерьез – в шутку, конечно. Видя при этом свои значительные перед императрицей преимущества. Во-первых, даже в лучшие свои годы Екатерина не была так хороша и желанна, как Лина вот уже на протяжении добрых полутора десятков лет. А сейчас ей тридцать два, кровь с молоком! А стать, а фигура… А кожа! Да не найдется такого мужика, который равнодушно отвел бы глаза, когда Лина являла перед ним свои великолепные достоинства!

А если говорить во-вторых, то Лина никогда не претендовала на звание первой женщины государства и, в отличие от императрицы, не содержала фаворитов, довольствуясь самими удовольствиями.

Но, успев изучить мужскую сущность, в основе которой лежат эгоизм и самолюбие самца, а потому сколько ни дай, все мало, она научилась из разнообразных собственных умений извлекать пользу для себя. Интуитивно угадывала тот момент, когда мужчина не только не возражает, а, напротив, наперед соглашается на любые условия, даже, казалось бы, невозможные. Затем следовали предложение, сильно подкрепленное эмоционально, и – немедленное согласие. Естество оказывалось мощнее и давило любые доводы разума в самом зародыше. А потом? Потом было уже поздно, потом любовник желал продолжения, самонадеянно считая, что полностью подчинил потрясающую партнершу своей воле. В этом-то и крылась главная ошибка если не абсолютно всех мужиков, разделивших ложе Ангелины, то подавляющего большинства из них.

Предлагая Махмуду предварительно обработать Ивана Григорьевича Козлова, капитана третьего ранга и военпреда на «Мосдизеле», Лина уже наперед знала, что увести с пути истинного этого молчаливого и суховатого в общении морячка ей все-таки придется самой. По мнению тех, кто работал с Иваном в тесном контакте, был он человеком жестким, неуступчивым и, вероятно, поэтому – одиноким. Убежденный холостяк в сорок лет – это достойная задачка. Влюблять его в себя – это было бы, пожалуй, слишком, но без сильного чувства он вряд ли согласился бы на сделку.

И последнее, может быть, самое главное. Ангелина не располагала длительным временем на осаду неприступной крепости.

Вопрос необходимо было решить в течение двух-трех ближайших дней. Почему? Об этом знали лишь двое – Самарин и Лина. Ну трое, еще и американец. От него, собственно, все и исходило.

Самарину, как директору института, было известно, что в течение месяца будут назначены испытания новой модификации торпеды. Об этом Всеволода Мстиславовича поставили в известность представители штаба Военно-морских сил России. Командование наметило военно-морские учения на Северном флоте, а чтобы не привлекать ненужного постороннего внимания к испытаниям торпеды, предложило и провести их во время этих учений.

Ничего в мире нет такого тайного, что не стало бы немедленно явным, если в нем кровно заинтересована противная сторона. О намечающихся учениях было известно в определенных кругах Соединенных Штатов. И ЦРУ, и британская военно-морская разведка не собирались упускать случая и предполагали свое тайное присутствие в Заполярье, поскольку крупные морские учения в России в последние годы стали проводиться очень редко ввиду отсутствия финансирования со стороны правительства.

Но это бы все – ладно, никуда от незваных гостей не денешься. Сложности, как понимал академик Самарин и чем он делился, естественно, с Линой, доверяя ей как самому себе, заключались в том – и на это особенно упирал Эрнст Дроуди, – что данная торпеда, вокруг которой скрестились интересы и российских военных, и американских покупателей, не должна была участвовать именно в этих, конкретных учениях. А вот если они повторятся в том или ином виде через несколько месяцев, через полгода – никаких возражений. Ну правильно, у бизнеса свои законы, там иной раз даже часы, а не дни играют важнейшую роль.

Огромные, в сущности, деньги, которые рассчитывал Самарин получить от господина Дроуди, стоили, по мнению академика, того, чтобы хорошо подумать, как объединить государственные интересы со своими собственными. И такой план у него имелся. Но он мог быть приведен в действие лишь при наличии полного согласия самих испытателей. А таковых было двое – военпред института и ведущий конструктор.