Договор с дьяволом

Но Филя, вероятно, не был бы самим собой, если бы остановился только на этом. Ему было интересно, как обстоят дела у «соседей» с Лубянки. Забрался, проверил и… решил, что обман. Нет, тут либо специалист сделал пенку, либо ребятки снова постарались. Из тех, что рыбку сейчас ловят или в машине копаются.

Филя снова осторожно раздвинул ветки кустарника. Капот был закрыт, а водитель медленно, снова оглядываясь, двигался по спуску в сторону реки. Не иначе рыбачка решил навестить.

Да, так вот «глазок» у оленя был подключен к сети. Значит, просто ждал сигнала. И снова, как в первый раз, чем-то неуютным повеяло тогда на Филиппа Агеева, человека, в сущности, простого, но не любящего, когда на его вопросы не находится ясных ответов.

А что касается Акимыча, так тот ни в жисть не дозвонится по оставленному телефонному номеру, поскольку Филя не собирался менять профиль своей работы. Зато он уже твердо знал, что обычные сторожа такими, как этот рыбак, не бывают.

Но разбираться в этом вопросе лучше Денису Андреевичу…

…Филя не ушел далеко.

По Таманской улице он прошел вдоль реки к 3-й линии, где на высоком берегу, в перелеске, томилась его «девятка». Внизу, на пляже, уже появились утренние отдыхающие. Но не они привлекли внимание Агеева. Чуть в стороне, у плотного зеленого забора, стояла большая темно-синяя машина – «Вольво-960». Далеко не единственная в Москве, но Филя мог бы поклясться, что это автомобиль Самарина. Однако что он делает здесь, не на своем законном месте – возле ворот или во дворе?

Вокруг никого не было. Просто приехал и отправился купаться? Очень сомнительно. Или он уже у себя на даче, а машину бросил здесь для маскировки?

Еще не зная, зачем это ему надо, Агеев забрался в свою машину, выложил в бардачок снятую с дачи технику и достал миниатюрную видеокамеру, работающую на батарейках. И в самое время.

Из глубины улицы появилась парочка. Вполне пристойные дачники. Она – в летнем, смело открытом платье-сарафане и он – в светлом костюме и со светло-коричневым кейсом в руке. Проходя мимо «вольво», они как бы машинально замедлили движение, остановились, о чем-то разговаривая. Этого высокого и седого мужчину Филя уже видел. Его вместе с академиком снял на видео Коля Щербак. Да, Филя не мог ошибиться – седой, высокий, сухощавый, может, он и есть тот самый «американец»?

И он тоже стал снимать эту парочку. Но потом произошло неожиданное: Лина – а не узнать ее было нельзя – вдруг открыла заднюю дверь машины, и седой шагнул в салон. Сама Лина села рядом с водителем.

Пауза длилась недолго, минут, может, пять, не больше. Так же неожиданно открылась передняя дверь, вышла Лина. Открыла заднюю дверь, и оттуда появился седой. Но без кейса.

Лина взяла его под руку, и они, мирно беседуя, отправились обратно, в глубину улицы.

В «вольво» наверняка были люди. Ну во-первых, водитель, это само собой. А во-вторых, не с ним же пять минут разговаривал седой мужчина? Но стекла у «вольво» были затемнены.

И снова пошло бессмысленное ожидание. Наконец машина тронулась и начала разворачиваться на узкой для нее улице. Так же медленно покатилась на выезд из Серебряного Бора. Филя спрятал камеру и неторопливо двинулся следом. Проезжая очередной поворот, огляделся. Больше машин не было, а «вольво» притормозил возле троллейбусного круга перед мостом через канал, и в него села появившаяся неизвестно откуда Лина. И машина буквально рванула в Москву.

Срочного дела у Фили не было, и он решил уж заодно посмотреть, кто же все-таки был в машине. И он почему-то даже не удивился, когда увидел, как из «вольво» с водительского места показался сам академик, а следом выпорхнула и тут же исчезла в подъезде института Ангелина Васильевна, его верная помощница. Под большим вопросом оставался лишь седой мужчина, оставивший свой светло-коричневый кейс в «вольво». Но это и в самом деле напрямую не касалось сыщиков…

Тем более что и синие «Жигули-шестерка» на обратном пути Филю не преследовали.

Дело принимало крутой оборот. Махмуд стал неуправляем.

Лина позвонила в отдел главного конструктора, чтобы позвать его для жесткого разговора. Сам Самарин категорически отказался беседовать с Мамедовым, сославшись на то, что это уже теперь не его заботы, а Лины, вот пусть немедленно и расхлебывает. Положение усугублялось еще и тем, что Эрнст Дроуди пунктуально выполнил свои условия и потребовал от Самарина скрупулезного выполнения его собственных обязательств. Деньги были доставлены в светло-коричневом кейсе, и теперь в него точно так же должны были лечь все материалы по изделию с порядковым номером «шестьдесят восемь», то есть по торпеде «Шторм».

А Мамедов, не подойдя даже к телефонной трубке, передал через кого-то из своих сотрудников, что он в настоящий момент очень занят и совсем не располагает временем для пустых разговоров. Вот прямо так и велел передать. Лина была в шоке.