Договор с вампиром

Подойдя к решетке — благо, длины цепи хватало — я схватилась за прутья и постаралась разглядеть, что творится там — «на свободе». Стоило мне только высунуть свой, не в меру, любопытный нос, как тут же послышался шорох и в камере напротив мелькнула тень. От неожиданности я дернулась и, не удержавшись на ногах, плюхнулась на пол. И в этот раз, вместо моей головы пострадала моя мягкая точка, благо она действительно была мягкая и уже через минуту, шипя и потирая ее я поднялась, чтобы опять выглянуть в коридор. Но, на этот раз я была более осмотрительна, и в прутья вцепилась уже со всей силы, чтобы влажные от пота пальцы с них не соскользнули.

— О… новенькая, сладенькая-то какая, — тихо прошептал мужской голос из камеры напротив, значит именно он меня напугал.

— Ага… сладенькая, только я слышал, что она с самим Лардом спуталась. Наживку из нее хотят сделать, информацию выудят, и потом подвесят повыше, — гаденько кто-то подметил, судя по всему, из соседней с моей камеры.

— Да ты что?.. С самим Лародом ихним?!. Вот так номер, — протянул мужчина и вышел из тени, и я смогла разглядеть его: длинные спутанные волосы, из-за грязи они казались темными. Да и весь он походил на комок грязи, лишь глаза изредка поблескивали в тусклом свете от единственного фонаря в коридоре. — Красотка! Я бы такую быстро оприходовал, — произнес он и улыбнулся щербатым ртом, отчего меня передернуло от омерзения.

Говорить с ними я пока была не намерена, было такое ощущение, что они все здесь сошли с ума: про Ларда какого-то, как заведенные, все твердят, и что я с ним связана. Может их тут уже давно держат, и они тоже «поехали»? А может, они вообще сообщники маньяков, которые меня сюда притащили, и сейчас попытаются меня окончательно запугать? Хотя, куда уж больше, от страха я и так едва на ногах стою. Или они играют в какую-то, только им понятную, безумную игру?

Я так сильно задумалась, что не сразу поняла, что мужик сейчас обращался ко мне. Только когда он стукнул чем-то по решетке, я очнулась.

— Что? — невольно пробормотала я.

— Ты подстилка Лардовская? Или уговор у вас какой-то? Судя по всему, ты из богатеньких, вон какая одежа ладная…

— Да не знаю я никакого Ларда! — воскликнула я. — Что вы все твердите мне про него?!

— Ты не знаешь Ларда? — спросил мужчина и расхохотался. — У нас все его знают, а ты не знаешь?! Вот чумная! Первый раз такой бред слышу. Значит точно, подстилка…, - сделал он вдруг понятное только для него умозаключение, и рассмеялся еще сильнее, даже обхватил рукой свой впалый живот, обтянутый грязной рваной робой, больше похожей на картофельный мешок, чем на нормальную одежду.

— Больные! — зло процедила я. — Все тут уже с ума посходили.

— Ты говори, да не заговаривайся, девка, — подал голос мой «сосед». — Именно из-за таких, как ты, продажных шкур и шлюх вампайров, мы тут и сидим! Ну ничего, вот поймают твоего хозяина, подвесят перед рассветом Ульрики на башне, и тогда и нас всех освободят, потому как закончится, наконец-то, война. Вот уж заживем мы тогда свободно! Без страха за себя и близких перед этими уродами.

— Идиоты, — выплюнула я и, отойдя от решетки, уселась на чистый от соломы каменный пол. Ну точно, они тут все больные — ну не может нормальный человек так искренне говорить о несуществующих вещах. Может, маньяки себе психов натаскали с улицы и рассадили по камерам?

Обхватив голову руками, я глухо застонала, и тут же раздался ехидный голос «соседа»:

— Что, тварь, начала понимать, что никто не придет за тобой? Сдохнешь ты тут, со своим хозяином!

— Да заткнись ты уже! — проорала я. — Просто заткнись, придурок! Я выберусь отсюда…

— Это вряд ли. Отсюда только если вперед ногами, — перебил он меня и уже вдвоем, в унисон мужчины расхохотались. Я же предпочла закрыть уши руками, чтобы не слышать их. Прикрыв глаза, чтобы ничего не видеть, а нос, чтобы не чувствовать отвратительной вони, я постаралась хоть немного расслабиться и нормально подумать, что мне делать дальше. Но куда там! Моя одежда уже пропиталась этими умопомрачительными ароматами, и отрешится от реальности никак не удавалось. А придурки все ржали, и даже сквозь ладони я их прекрасно слышала.

Просидела я так, наверное, час — не меньше. Часов у меня не было, окон в камере — тоже, так что я могла ориентироваться только на внутренние часы. Внезапно где-то вдалеке послышался жуткий крик, полный боли, а мои соседи вдруг оживились и начали о чем-то переговариваться. Нехотя я стала прислушиваться к их разговору.

Судя по всему, сейчас происходило что-то странное, потому что мужчины сильно напряглись и говорили о каких-то вампайрах. Вампирах, что ли? Что они посмели напасть в сумерках, на главную тюремную башню ордена.

Я же поняла, что окончательно схожу с ума. С такой искренностью и страхом в голосе они все это обсуждали, что я уже готова была им поверить. В нападения эти, орден и вампайров.