Договорились. Часть 2

Злость передавалась волнами. Накатывала с каждым разом сильнее. Карина в ней захлебывалась.

— Ты серьезно? — обратилась девчонка к Зайкину. — Ты спал со мной, только потому что она об этом попросила?

— Да. Она боялась потерять тебя, а я боялся потерять ее.

— Что, блядь, за извращение такое?!

Полина крутанулась на сто восемьдесят градусов и зарыдала. Карина следом. Зайкин переводил взгляд с одной на другую и ждал, когда успокоятся, ничего не предпринимая.

— Это какой-то бред, — спустя пару минут выговорила сестренка и повернулась к парню. — Я не верю. У нас же были настоящие отношения. Ты же говорил мне, что я красивая и классная, что я тебе нравлюсь. Ты же целовал меня так… Я не верю. Вы это придумали, чтобы прикрыть свою тупую измену.

— Я не врал. Ты классная и красивая, и ты мне нравишься, но не как девушка.

— Да как?! Ты же восхищался мной!

— И до сих пор восхищаюсь, — Зайкин казался неколебимым. — Ты, действительно, достойна лучшего. И того, чтобы тебя не обижали. Нам очень жаль, что мы все это затеяли.

— Мы? Почему ты за нее отвечаешь? — Полина резко перешла на ор, почти звериный, и ткнула пальцем в Карину. — В ней-то ты что мог найти? Она же шалава последняя! В субботу я застукала ее с каким-то арабом. Да она даже единственным парнем, которого типа любила, пользуется. Думаешь, откуда у нее такие деньги? И тебя, наверняка, так же юзает1.

Зайкин вздохнул и опустил голову.

— Я все это знаю.

— Что?! Да вы конченые оба.

Девчонка отшагнула и уперлась икрами в скамейку, а на лице кривилось отвращение.

— Я же влюбилась в тебя, Кирилл, — пропищала она. — По-настоящему. Для меня это все было по-настоящему.

Карина взвыла.

— Прости, Поль, пожалуйста. Я так тупо с тобой поступила. И с ним тоже. И с собой. Я была в отчаянии.

— Да иди ты в жопу! Со своим отчаянием, — Полина смахнула слезы с лица и метнула взгляд в Зайкина. — И ты все равно после такого ее… любишь? Она же тебя использовала.

— Я же на это согласился, — он не отвернул лица, держал Карину за руку крепко, открыто смотрел в зеленые глаза, в которых потухала надежда.

— То есть все, что я принимала… за твое отношение ко мне… это было просто… фейком? Как можно было так притворяться?

Полина рухнула на скамью и продолжала изучать его лицо. Карина тоже глянула на Зайкина, разглядывала сквозь слезы. Он улыбался.

— Я не притворялся. Я, действительно, к тебе так отношусь. С интересом, с уважением, с симпатией. Но это рациональное. Это не любовь. А к Карише у меня иррациональные чувства. Я сам их себе объяснить не могу, — пожал плечами парень.

— Дрянь! — вскочив, рявкнула сестренка Карине в лицо и убежала прочь, не в школу, а в противоположную сторону.

Девушка хотела кинуться за ней, но Зайкин задержал ее за локоть.

— Пусть переварит.

— Аргкх!

Снова его объятия заглушили ее рыдания. Они простояли так не меньше получаса, пока она не выплакала все, что хотела, и то, что не хотела, тоже. И, действительно, полегчало. После признания внутри стало чуточку чище, но успокоения это не принесло.

Карина настолько погрузилась в свои мысли, что и не заметила, как Зайкин усадил ее в машину и довез до дома. Только когда радио резко стихло и мотор заглох, провела взглядом по окружению. За лобовым стеклом виднелся ее двор. Парень внимательно смотрел сбоку.

— Я таких дров наломала, — голос не сразу приобрел силу после долгого молчания, а сипел поначалу. — И все равно осталась у разбитого корыта.

— Не драматизируй. Ничего еще не пропало, — Зайкин говорил ровным тоном, без улыбки и без печали. — Все, что важно, еще с тобой.

— Даже Полина меня презирает…

Она вспомнила этот взгляд: невероятно красивые зеленые глаза, влажные, большие, обрамленные густыми ресницами, глядят с лютой ненавистью, медленно пилят, наслаждаются кровью, которая хлещет.

— Она просто сама оскорблена и повторяет за родителями. Или кто они там тебе, — парень вздохнул. — Потому что знает твое больное место.

Карина обхватила голову руками и опустила на колени.

— Это пройдет. Я много раз испытывал такую ненависть. Мне каждый раз казалось, что никогда не прощу. А потом прощал. Со временем. Я уверен, я даже Лину и Леню когда-нибудь прощу. Полина тебя тоже.

— Ну, как простит… — она хмыкнула язвительно. — Что-то мне кажется, в ту девочку, которая тебя насиловала с подружками в лагере, ты уже никогда не влюбишься. И с Линой встречаться, как прежде, тоже не сможешь. Это не прощение. Это просто заживление. Восстановить прежние отношения уже никогда не получится. Я только сейчас это поняла.

Девушка опять зарыдала. Знала, даже если Полина не натворит глупостей, она ее все равно потеряла. У нее больше не было самого близкого человека.

— Прежние, да, не получится, — утешал Зайкин, гладя ее по спине. — Но будут новые. Более зрелые.

— Я хочу старые, когда максимум, что мы делили, это кулич.

Еще какое-то время они просидели в тишине. Парень не задавал вопросов и ничего не говорил. Вслушивался в ее молчание. И это была лучшая поддержка, которую кто-либо мог ей сейчас оказать. Просто помолчать рядом. Просто знать, о чем она молчит, и молчать вместе с ней.