Договорились. Часть 2

Игнатьева писала строго и лаконично: «Кар, ну, ты смелая, конечно. Я бы на такое не решилась. Нам походу много чего есть обсудить. Собираем экстренный бабсовет у тебя. Алкашку мы с собой принесем. С тебя еда. Сегодня ты с Зайкой? Завтра тогда ничего не планируй! Зайка одну ночь перебьется. Пусть записи твоих стримов смотрит, на крайняк». В конце она тоже выслала кучу хохочущих смайлов.

Гога высылал смущенные эмодзи: «Блин, Кар, мы с Вардом любопытства ради глянули тоже запись одного стрима. Там в комментах кто-то кинул просто. Как-то неловко теперь. Зайке мы во всем честно сознались. Надеюсь, он нас простит. Ну, сам опубликовал так-то. Короче, ты нас тоже прости. Мы не знаем, как это развидеть. На самом деле, мы ничего там толком и не увидели. Так просто, зашли проверить». Он выслал ту же обезьянку, что и Настена. И добавил к ней две другие: одна захлопывала уши, другая — пасть.

Первой мыслью было: «Рита меня убьет». Карина не стала гадать, запись какого стрима и что конкретно они посмотрели. Ей тоже было неловко. Это ведь были друзья Зайкина. Впрочем, сейчас это слабо волновало.

Она тряхнула головой и не стала никому отвечать. Но в душе радовалась, пока неосознанно, что никто из них не отрекся от нее.

Еще мать звонила. Очевидно, нашла записку Полины. Карина и ей не перезвонила. Хотелось просто дожить этот день, а завтра отдаться судьбе.

В холле ждали уже трое вместе с Алексеем и американо. Девушка приняла его с благодарностью и глотнула. Крепкий вкус чуть горчил — то, что ей было нужно.

Нина с Федором негромко разговаривали. Обсуждали бытовые дела. Вовсе не реанимацию сына. Хотя в мимике и жестах она все-таки улавливала тревогу. То глаза резко бросались из угла в угол, как будто под действием страшной мысли, то улыбка натягивалась слишком сильно, вычурнее, чем надо, то нога дрожала с нарастающим темпом. Но вид они старались держать спокойный. «Стойкие люди», — удивлялась Карина.

— Алексей, я давно знаю, что ты идешь у него на поводу и стараешься держаться подальше, — после небольшой паузы сказала Нина, посмотрев на охранника без особого упрека.

Тот стушевался. Из грозного и важного льва превратился в слабого и послушного ягненка. Лицо покраснело и стало глупым. Сквозь мускулинность проглядывали ребяческие черты.

— Я тебе плачу за безопасность. Будь добр ее обеспечивать, как обещано в договоре. Прячься от него, как хочешь. Или набивайся в друзья. Но в нужный момент ты всегда должен быть рядом.

Алексей глубоко вздохнул. Карина ему посочувствовала. Задача звучала невыполнимо. Они переглянулись. Мужчина слабо улыбнулся ее молчаливой поддержке.

— Хотя, конечно, с такой девушкой Кире ничего не страшно. Кажется, мы можем быть спокойны, — Нина посмотрела на мужа.

Тот кивнул с улыбкой. Карина испытала неловкость и захлебала кофе активнее, чтобы ничего не говорить.

Ее спас врач, который вышел из реанимационной. Сообщил хорошие новости, что все прошло гладко. Зайкина уже отвезли в палату. Им было предложено разместить там его вещи и не ждать здесь, а ехать домой, потому что от наркоза он мог отходить много часов. И за ним уже присматривала персональная медсестра.

Палата походила на гостиничный номер, не пятизвездочный, но добротный. С большим окном и всем необходимым для комфортного лечения. Зайкин, уже чистый и безмятежный, лежал на широкой кровати, как всегда показывали в кино. Одеяло было натянуто до груди. Руки вытянулись вдоль боков. Голова чуть повернулась в сторону. Он был подключен к специальному аппарату. Из шеи торчала трубка. Бинты ее плотно обволакивали. Крови уже не было, как и толстовки. Худые плечи остались голыми. Казались такими тонкими и слабыми. Все кости отчетливо выпирали. Хотелось их прикрыть.

Нина подошла к сыну, аккуратно поцеловала его в лоб и смахнула что-то с плеча. Федор взял его за руку и зажал в своей. Карина не решалась подходить близко, стояла в стороне, ждала своей очереди терпеливо. Федор поманил ее к ним. Только тогда двинулась, и то нерешительно.

— Ну, что, выглядит неплохо, — бодрилась Нина и махнула на мужа. — Мы видели и хуже.

Оба нервно похихикали. Карине было не смешно. Она Зайкина впервые таким видела и боялась увидеть опять, потому что думала, что повторно этот ужас не переживет. Сама быстрее задохнется от страха. Потом напомнила себе, что человек ко всему привыкает. Возможно, в следующие разы она будет реагировать также выдержанно, как его родители. Она им даже завидовала.

— Бесеныш ты наш, неспокойный, — мать потеребила парня за плечо легонько.

Федор погладил сына по голове и вздохнул. Карина осмелилась лишь коснуться пальцами тыльной стороны его ладони. Руки были холодными.

В этот момент зашла женщина среднего возраста с доверительным лицом. Она носила розовую медицинскую форму с бейджем. Имя Карина прочитать не успела. Поздоровавшись со всеми, медсестра прошла к аппарату, что-то там для себя посмотрела, а потом полезла в шкаф.

Следом вошел Алексей со спортивной сумкой — вещами Зайкина. Положил их рядом с кроватью и уставился на больного.

— Крепыш, — усмехнулся мужчина.