Договорились

Парни за столом замотали головами, выдавливая смешки. Игнатьева закатила глаза. Настена улыбалась без радости.

После учебы Карина спешила в музыкальную школу к сестренке, боялась не успеть и упустить ее на входе. Она пришла за пятнадцать минут до начала занятий и простояла полчаса, но Полина так и не появилась. Тогда девушка решила ее набрать. Та ответила только после двух пропущенных и одного сообщения. Написала: «Я в интернет-кафе на углу». Карина не удивилась, потому что сестренке частенько приходилось прибегать к выходу в интернет вне дома, ведь родители контролировали все ее посещения и всячески ограничивали доступный контент и сайты.

– Опять музыкалку прогуливаешь? – строго спросила старшая сестра, найдя девчонку за столиком в углу квадратного зала.

Она быстро огляделась кругом – много мест пустовало. Пара посетителей просто пили кофе. Кто-то распечатывал документы на барной стойке. Полина не оборачивалась на нее, быстро стуча по выпуклым клавишам.

– Да срать я хотела на музыкалку! – отозвалась она. – Не нужна она мне! Я не собираюсь впахивать всю жизнь! У меня есть другие… преимущества.

Карина покосилась на нее с возмущенным недоумением, а затем пригляделась к экрану. Первым в глаза бросилось название сайта «Невинности.Нет», красное на белом. После взгляд побежал по фотографиям юных красавиц, предлагающих на продажу свою девственность. Страница обновилась, и в первом ряду появилось улыбчивое лицо Полины с заманчивыми зелеными глазами.

– Дура! – рявкнула Карина, едва удерживая порыв влепить ей пощечину или что-нибудь потяжелее. – Ты что наделала?!

– Сама ты дура! Ты Трунову изначально вообще за просто так отдалась, – заносчиво ответила сестренка, поднимаясь.

Гордой походкой она направилась к барной стойке, по пути доставая кошелек.

– Что случилось вчера? – уже спокойнее спросила старшая, смущенно косясь на администратора за кассой.

– Ничего не случилось! – вскрикнула девчонка и тише добавила. – Именно, что ничего…

– Блин, Поль, жизнь же на этом не заканчивается! – Карина взмахнула руками. – В другой раз попробуете.

– Не попробуем! Он на меня теперь даже смотреть боится! Или не хочет…

Младшая склонила голову, закрыв глаза. Администратор переводил нетерпеливый взгляд с одной на другую в ожидании оплаты. Старшая расплатилась картой и вывела сестру на улицу. Та с неохотой подалась.

– Раз мне не дают по любви, я хотя бы выгоду из этого извлеку! – воскликнула Полина, скрестив руки.

Они вошли под арку, ведущую в старый двор-колодец, где стоял гнилостный запах и тишина. Люди по тротуару сновали мимо. Можно было поговорить, никому не мешая.

– Вас застукали? – на выдохе спросила Карина, хотя из вчерашнего разговора с матерью уже знала ответ.

Сестренка нервно отвернулась и втянула голову в плечи, прикусив губами шелковый платок. Минуту пришлось ждать, пока она соберется с чувствами, мыслями и словами.

– Все так хорошо начиналось. Он был так удивлен, говорил, какая я классная, – пробурчала девчонка. – Мы танцевали… Потом поцеловались и уже… начали раздеваться, как в дверь позвонили.

Взволнованный зеленый взгляд метнулся к карим глазам старшей сестры.

– Я не хотела открывать, но отец стал биться, кричать, что слышит музыку, что вынесет дверь. В общем, пришлось…

Она всхлипнула и закрыла лицо руками. Карина прижала ее к себе, крепко обхватив за плечи. Еще минута ушла на то, чтобы девчонка смогла проплакать волну боли и продолжить.

– Роме подзатыльников надавал с ходу. А меня… поставил на четвереньки… у него на глазах!.. И давай шлепать ремнем, как нашкодившую собачонку… И приговаривал: «Смотри, что ты с ней сделал, ублюдок!». Это было так… так…

Полина снова зарыдала и сама уткнулась в плечо сестры.

– Блядь! – только и могла выдавить та и крепче сжала ее в объятиях, а внутри все расщеплялось на атомы.

Они долго обнимались, пока Полина полностью не проплакалась. В темноте небольшого туннеля молчать было уютно, несмотря на близкий шум улицы. Из двора несло сыростью и опустошением. Под аркой как будто замирало время. Карина вглядывалась в темноту стены напротив, изучая обшарпанные неровности и трещины. В них забивалась грязь и гниль, годами никем не замечаемая. Ей вдруг стало досадно, отчего всегда проявляется только плохое, вредное, больное. В ранах никогда не цвели ароматные розы, только плесень. Ведь красота и чистота требовали постоянного ухода и любви, а боль и обиду не приходилось возделывать. Они, как сорняки, если на них не обращать внимания, постепенно заполоняли собой все пространство.

– Поль, я тебя, как никто понимаю, – прошептала Карина, не разжимая объятий. – Но это не повод губить себя. Ты не им навредишь, а себе.

– Я этого хочу, а они нет. Пусть подавятся.

Сестренка оттолкнула ее и отошла на полшага, решительно глядя в глаза. Старшая устало вздохнула.

– Ты же понимаешь, что на этих сайтах не молодые принцы сидят, а испробовавшие все гадости мира пожилые извращенцы, у которых теперь новое развлечение – портить невинных девочек.