Договорная семья для мэра

– Ясно, – цежу сквозь зубы, раздраженная тем, что весь город судачит о том, что мы не только бедные, но еще и вытряхивает все наши скелеты из семейного шкафа.

– Да ладно, не куксись, – улыбается Лера, демонстрируя белизну зубов. – Так чем я могу тебе помочь? – спрашивает виноватым голоском.

– Оплати за меня адвоката, а, Лер? – говорю с вызовом, прищурив глаза.

Подружка переводит взгляд с дороги на меня, смотрит с недоумением.

Но я вижу внутри глаз злорадство. Будто ее радует, что теперь я… Боже, а мы ведь сейчас на разных социальных ступенях. Вот и вылезло гнилое нутро богатой папиной дочки. Неужели и я была такая?..

– И бабушке лечение, – продолжаю ерничать, улыбаясь с горечью на душе. – Для тебя это пшик, а нам существенно поможет. Запишешь себе в графу «Благотворительность». Богатые же жертвуют бедным?

Замечаю, что она мнется и кусает накрашенную нюдовым блеском губу, и прерываю ее терзание:

– Лер, да забей, мне ничего не надо. Я сама со всем разберусь.

Произношу эту фразу и сама себе не верю, но она снова оттуда, из моего прошлого, где я считала зазорным у кого-то что-то просить, это скорее у меня просили.

– Мир? – спрашивает она неуверенно, немного по-детски оттопыривая мизинец, будто я сейчас возьму его и начну мириться, как маленькие девочки.

– А мы разве ругались? – пожимаю плечами и вижу, что мы достигли нужного места. – Останови, пожалуйста, здесь, я выйду.

За поворотом раскинулся район, куда Шарипова отправилась бы, если бы только приняла участие в новомодном квесте, да и то взяла бы свою охрану. Она не спрашивает, живу ли я в этом месте, всё и так понятно. Просто смотрит на меня, будто не знает, как попрощаться так, чтобы не остаться в контрах.

Зачем? Неужели мы будем дружить? Мы теперь из разных миров.

– Слушай, а чего ты не обратишься к Стасу Болотову, он же по тебе сохнет, всё спрашивает, когда ты на учебу вернешься. Юный химик, – смеется, давая понять, что выбранная специальность так и не была ею понята. Не то что ее менеджмент и международные отношения.

Но я хотела занять достойное место на предприятии отца, а теперь и образование не нужно, да и платить за него нечем, и отца нет, и предприятие его кем-то другим управляется.

– Стас… – морщусь, вспоминая, как поставила парня в черный список, ведь я все-таки замуж вышла, а он донимал. – Нет, не буду я к нему обращаться.

– Гордячка, – заключает Лера, и мы снова молчим. Берусь за ручку двери, понимая, что всё уже сказано и добавить нечего.

– Ну-у-у, на адвоката денег у меня нет, но… – вдруг тянет она и достает из кармана купюры.

Я смотрю на протянутые деньги как на нечто ядовитое.

Ведь это у меня раньше просили. Я с таким же видом протягивала купюры, словно это обычные бумажки, которыми можно подтереться в туалете.

Теперь я имею возможность изучить всю палитру ощущений, тех людей, которых я облагодетельствовала когда-то.

И надо сказать, ощущения далеки от приятных. Но я не имею права показывать излишнюю гордость. На кону судьба Сашки, так что придется наступить себе на горло.

Горечь собирается во рту, на душе тяжесть, а руки уже сами по себе протягиваются, чтобы взять купюры.

– Адвоката могу посоветовать. Мой хороший знакомый, – произносит Лера, и мне кажется, что она не такая и плохая. Ну всё, сейчас кинусь ей на шею и буду плакать, потому что она единственная из всех проявила ко мне доброту за последнее время.

– А ты уже выяснила, кто отец Сашки? Ну, настоящий? – с азартом в глазах любопытствует Лера, и мне кажется, будто она выкупила этот секрет деньгами.

Глотаю обиду и снова злюсь, ведь я почти поверила в ее искреннее желание помочь.

– А тебе птичка только половину новостей принесла? – замечаю чуть ехидно.

– Ад, ну не надо язвить, мы же вроде помирились. Смотрю, бедность на тебя не повлияла. Так и осталась адской девочкой.

– Артура Багримова знаешь? – копаясь в памяти, извлекаю оттуда имя отца Саши и отворачиваюсь к стеклу. Не видела смысла его запоминать, но сейчас как-то само пришло на ум. Ему, кстати, подходит…

– Артура? Багримова? – вдруг восклицает подружка.

 Напрягаюсь, потому что подруга чуть ли не крестится.

– Меня удивляет, что ты про него ничего не знаешь.

– Да откуда я про него знаю-то?!

– Ты шутишь? – продолжает она верещать, будто увидела призрака. – Это же… Боже, слушай, мой тебе совет: брось ты это дело. Брата ты не выцарапаешь из его лап! Я в шоке, просто в шоке… Как же твой отец забрал ребенка у самого Багримова?

– В смысле? – спрашиваю с напряжением, ее слова меня пугают. – Я не могу, ты же знаешь, не могу отказаться от борьбы за брата. А что с этим мужиком не так?

– Ну просто поверь, у тебя не получится добиться у него милосердия, он тебя в тюрьму посадит! А вообще странно, ты уверена, что он – отец твоего Сашки? Багримов же подался в гонку за кресло мэра. Я думала, что все эти слухи вокруг него – это происки конкурентов, но теперь… Впрочем, неважно, лучше такого вслух не говорить. У него везде уши.