Договорная жена. Завоевать любовь

Как оказалось, уже возвращаясь домой с работы, Хадижат услышала шум, привлекший ее внимание. Дударов также оказался в это время на парковке, и она попросила его о помощи. Они вместе обнаружили выброшенного в мусорный бак ребенка, который сейчас находился в критическом состоянии.

– Как кто-то способен на такую жестокость?! – тихо плакала жена, обнимая мою сестру, которая также не могла сдержать слез, рассказывая всё это.

– Я не знала, что делать, если бы не Шамиль… Мы взяли ребенка и привезли его сюда, но врачи… Он был весь синий… – всхлипывала она, плача.

– Ну всё-всё, успокойся! – обнял я ее, притягивая к себе. – Всё будет хорошо, вот увидишь. Вы бы не нашли его, будь ему суждено умереть.

Встретив поверх головы сестры взгляд Али, я безошибочно понял, о чем она думала. Как мать может так поступить со своим ребенком? От одной мысли о том, что кто-то может просто взять и избавиться от маленького комочка своей плоти, который нуждается в защите и любви…

– Наши молитвы помогут ему, – погладила жена Хади по голове. – А если нужно, Мурад позаботится, чтобы ребенка перевели в частную клинику…

– Его нельзя перевозить, – вмешался в разговор подошедший Шамиль. – Добрый вечер, – поздоровался он.

Поприветствовав его в ответ и пожав руку, я расспросил о состоянии мальчика.

– Ребенок родился недоношенным, по словам врача, чудо, что он вообще выжил, – проговорил мужчина. – Они поместили его в инкубатор. Остается лишь ждать.

* * *

– Не думай об этом, – уговаривал я ночью Алю, крепче сжимая вокруг нее руки. С тех пор как мы вернулись из больницы, она только и делала, что думала и грустила, полностью потерявшись в произошедшем.

– Это не так просто, – зарылась она лицом мне в шею. – Я просто не могу осознать, что мать, носившая его в себе столько месяцев, способна на такое!

– Она не мать. Не всякая, кто способен дать жизнь, является матерью, солнышко, – поцеловал я ее в макушку.

Словно почувствовав, что мама не в порядке, Аника захныкала в своей люльке, приставленной к нашей двуспальной кровати. В любое время ночи, едва малышка просыпалась, жена могла взять ее на руки и успокоить, прижав к груди и дав материнское тепло.

– Сейчас, сейчас, – прошептала Аля и села, протянув руки к дочери. Но я опередил ее и встал с постели, обходя ее и беря на руки нашу дочь. Она кривила губки и хныкала, так и не просыпаясь, глазки были закрыты.

Аккуратно вручив Анику жене, я с нежностью глядел на то, как она укладывается на бок и освобождает грудь, чтобы дать сосок проснувшейся голодной дочери. Та жадно уцепилась ручкой за мамину грудь сверху и стала пить молоко.

Аля гладила малышку по головке и приговаривала что-то доброе и ласковое, я же не мог на них насмотреться. Счастье переполняло меня. За них я готов был убить. Уничтожить любого, кто помешает нашему счастью. И я тоже, как и жена, не понимал ту женщину, которая выбросила своего ребенка!

Как вообще можно такое совершить? Да она просто безумная.

С трудом выбросив эти мысли из головы, я прошагал до своего места и улегся за спиной жены, обнимая ее за талию и заглядывая через плечо, как она кормит и гладит нашу засыпающую дочь.

– Она прекрасна, – пробормотал я, умиляясь крохотным чертам лица, этим пальчикам, ручкам, невероятно маленькому носику.

Каждый раз боялся ее раздавить, и, не будь у меня прежде сына, которого сам нянчил с рождения, я бы просто не прикоснулся к этому хрупкому существу из опасения что-то в ней сломать.

И хоть это был уже мой второй ребенок, я не переставал поражаться чуду природы, когда всего лишь из одной клетки, объединяющей частички двух родителей, появляется совершенно новое существо.

Она еще ничего не понимает, но у нее уже свой характер, свои манеры, она не такая, как мой Богатырь, определенно другая.

Но самое главное, что она наша, любимая наша девочка.

– Я уже говорил тебе, что люблю? – прошептал я жене, когда она уложила малышку обратно в люльку и вернулась в постель.

– Нет, – хитро улыбнулась она, включаясь в привычную нам игру. – Ни разу. А что, любишь?

– Больше жизни, – сказал я твердо, погладив ее по волосам и нежно касаясь губ своими. – Больше всего на свете. Тебя и наших детей.

– Тогда докажи, – изогнулась она, прижавшись ко мне ближе.

И наши губы слились в поцелуе.

Аля

– Султан, аккуратней! – попросила я сына, бегущего к кабинету отца. Моему Пухляшу исполнилось всего два года, но он был настолько внимательным и сообразительным, что прекрасно знал, куда идти. Сегодня я решила навестить мужа, пообедать с ним в офисе, так как мама приготовила его любимое блюдо.

– Вот ведь хулиган! – услышала я голос мужа, прежде чем зашла в кабинет. – Убежал от мамы?

– Убежал, непоседа, – вошла я с улыбкой.

– А где ты потеряла мою дочь? – шагнув ко мне навстречу и поцеловав, улыбнулся он, явно довольный нашим приходом.

– Твоя дочь с бабушкой. Аника, в отличие от брата, рада всем, кто ее накормит, – хмыкнул я.

– Мама! Смотли! – нашел что-то интересное на столе Мурада Султан.

– Только не документы! – вовремя спохватившись, убрал муж важные бумаги.