Договорная жена

– Отлично, – говорю я и завожу машину. – Значит, мы можем ехать.

– Куда?

– Туда, где нам никто не помешает.

Глава 10

Василиса

– Давид, это не смешно, – возмущаюсь я.

– А мне не до смеха, – вполне серьезно произносит он и давит на газ.

Машина срывается с места и вот мы уже мчимся по трассе.

– Куда ты меня везешь? – недовольно спрашиваю я.

Мне и правда не нравятся эти игры.

– Василиса, просто помолчи. Хоть раз. Прикрой свой прекрасный ротик. Он тебе еще пригодится для другого.

Я хмыкаю. Складываю руки на груди и отворачиваюсь в окно.

Давид привозит меня… в лес?! Он же не маньяк?

Мне кажется, он без труда читает испуг на моем лице. Откровенно смеется надо мной.

– Да, я маньяк, Василиса. И в этом виновата только ты, – грозно рычит сквозь улыбку. – Но у тебя есть шанс спасти мир от меня. Пошли!

Выходит из машины и помогает выйти мне.

– Где мы, Давид? – уже несмело спрашиваю я, когда он тянет меня за руку по лесной тропинке.

Вместо ответа мы оказываемся на поляне. А на ней стоит дом. Деревянный такой, как в сказке.

– Избушка? – вырывается у меня.

– Охотничий домик, – гордо заявляет Давид.

Заходим в дом. Скромно, без излишеств, но очень уютно.

– Ты охотник? – спрашиваю, разглядывая чучела животных на стене.

– Да, – гордо произносит Давид, идет к бару и наливает себе, выпивает залпом. – Это все я сам.

– Сам? – приподнимаю бровь. – И это тоже?

Показываю на голову белого медведя.

Давид хмыкает.

– Лично.

– Живодер, – я отворачиваюсь.

Давид подходит и обнимает меня. Я вырываюсь.

– Убивать беззащитных животных ради забавы – фу.

– А я не знал, что ты такая жалостливая, – Давид крепче сжимает руки на моей талии. – А меня почему не жалеешь?

Наклоняется ко мне и опять его дыхание опаляет кожу.

Я уворачиваюсь и губы Давида касаются моей щеки. Снова мурашки – от теплых мягких губ и колючей щетины на его скуле.

Руки Давида оказываются у меня на попе и он буквально вжимает меня в себя. Тяжело выдыхает.

– Василиса…

Но потом быстро целует и отпускает.

– Пошли!

Уходит первым в соседнюю комнату и возвращается с ружьем. Настоящим!

Я смотрю на него ошарашено.

– Что ты?…

Давид смеется.

– Испугалась? Хотя да. Тебя можно и убить за такое отношение к мужу. Но нет, я дам тебе еще шанс, – подмигивает. – Ты стреляла когда-нибудь?

Мотаю головой.

– Иди ко мне, Василиса, – произносит ласково и манит меня пальцем.

И я послушно иду, не убирая взгляда от ружья. Давид обнимает меня и шепчет на ухо:

– Я во всем хочу быть у тебя первым, зайка, – целует в ухо. – Пошли постреляем.

Опять удивленно смотрю на него. Но он просто тянет меня на улицу.

Там, во дворе, на заборе стоят банки.

– Раздвинь ноги, – слышу вкрадчивый голос Давида сзади и он, не дожидаясь, сам ногой раздвигает мои ноги.

Давид дает мне в руки ружье и обнимает, помогая мне держать его.

– Смотри воооот сюда, – показывает на прицел. – Аккуратно наводи. Так. Да, не дрожи ты. Чего дрожишь? От страха?

– Да, – быстро отвечаю я, хотя сама понимаю, что дрожу я не от страха. От близости. Близости Давида. И от его прикосновений.

– Не надо бояться, Василиса, – успокаивает меня Давид. – Вот так. Смотрим. Задерживаем дыхание. И пальчиком на курок.

Он сам нажимает на мой палец и звучит громкий выстрел. Такой громкий, что я, наверное, глохну.

Зажмуриваюсь.

– Промазала, – смеется Давид.

Открываю глаза.

Давид забирает ружье и держит его в одной руке, а второй рукой за талию прижимает меня к себе.

– Василиса, – шепчет мне в волосы, – ты такая… Я не знаю, как сказать тебе. Но я… Ты не представляешь, как мне тяжело.

В этот момент начинает накрапывать дождь. Редкие капли падают на нас.

– Пошли в дом, – говорит Давид и в этот момент дождь начинает хлестать нас уже крупными холодными каплями.

Мы бежим в дом и входим туда мокрыми. Одежда неприятно липнет к телу.

Как только дверь захлопывается, Давид осматривает меня с головы до ног и тянет к себе. Сразу же целует. Проникает языком и толкает мой язык.

– Опять дрожишь, – шепчет он, отпуская меня.

Идет к бару, достает бутылку вина и наливает в два бокала. Один протягивает мне. Я не беру.

– Заболеть хочешь? – спрашивает он. – Василиса?

Нехотя подчиняюсь.

– Василиса, – тихо зовет он меня и я перевожу взгляд на его лицо, – давай выпьем за терпение.

– Почему? – спрашиваю я.

– Потому что терпение всегда вознаграждается, – Давид наклоняется ко мне, носом проводит по щеке. – Пей.

Выпивает сам и подталкивает мой бокал ко рту.

– Пей, Василиса, – шепчет.

Я отхлебываю из бокала. Сладенькое вино.

– До дна, – опять шепчет Давид.

Рукой удерживает мой бокал, пока он не становится пустым.

Я морщусь, а Давид смеется.

Надо бы закусить – я ведь выпила вино на голодный желудок. Но вместо закуски мои губы опять оказываются в плену губ Давида. Он жадно терзает их, удерживая меня за шею.

– Зайка моя, – шепчет безумно. – Теперь не уйдешь. Моя…

Отрывается и быстро стягивает мокрую майку с себя. Мой взгляд сам собой падает на его грудь. На темные торчащие соски и черные волоски.

Давид молча, не сводя с меня взгляда, тянет мою майку вверх. Я пытаюсь удержать ее на себе руками.

– Мокрая же, – улыбается Давид.

Я хмурюсь.