Договорное право. Книга первая. Общие положения

Говоря о вине юридического лица как о совокупности индивидуальных провинностей его органа и членов (участников), Г.К. Матвеев специально подчеркивал, что вина одного из них не обязательно должна быть связана во всех случаях с виной другого, и, более того, рассматривал три различные ситуации соотношения вины соответственно органа юридического лица и его работников (участников), когда: вина органа есть, но нет вины членов (участников) юридического лица; вины органа нет, но есть вина членов (участников) юридического лица; вина органа и вина члена (участника) юридического лица совпадают. Но самым парадоксальным выглядит вывод Г.К. Матвеева из анализа этих трех ситуаций: оказывается, что «юридическое лицо может быть признано невиновным только в том случае, если докажет невиновность своего органа и своих членов (участников), т. е. только тогда, когда будет установлено, что противоправное действие (бездействие) юридического лица и последовавший за ним ущерб явились результатом таких обстоятельств, которые ни орган, ни члены (участники) юридического лица предотвратить не могли»(?!)[984].

Нельзя сказать, что изложенные здесь взгляды Г.К. Матвеева не встречали возражений со стороны некоторых авторов. Однако эти возражения зачастую лишь корректировали позицию, не затрагивая ее сути. Например, В.Т. Смирнов писал: «Говоря о воле коллектива, мы, естественно, отвлекаемся от индивидуальной воли его участников и не учитываем даже те случаи, когда воля индивидуума не согласуется с волей большинства коллектива. Но нельзя при этом забывать о процессе образования воли коллектива. Воля коллектива людей, чтобы стать их коллективной волей, должна быть согласована в своем единстве… Нет необходимости доказывать, что это может иметь место лишь при правомерной деятельности, но не при правонарушениях… Наоборот, деликт является, как правило, результатом противопоставления индивидуумом своей воли воле коллектива, членом которого он является, и воле советского народа (нашедшей свое закрепление в законе) в целом»[985]. Поэтому, заключает В.Т. Смирнов, «вина отдельных работников и вина юридического лица, по крайней мере в области деликтной ответственности, совпадают. Вина отдельного работника, допустившего упущение или неправильное действие при исполнении и в связи с исполнением своих служебных (трудовых) обязанностей, составляет вину юридического лица»[986].

Напротив, по мнению О.С. Иоффе, поскольку «юридическое лицо – это организованный коллектив, обладающий коллективным сознанием и коллективной волей, то оно способно и к такому сознательно – волевому отношению, которое образует содержание вины. Вина юридического лица может выразиться в виновных действиях его работника, совершенных в связи с трудовыми функциями, она может быть также рассредоточена между различными подразделениями юридического лица, когда вина конкретного работника исключается. Но при всех условиях вина юридического лица – это вина не индивида, а коллектива, причем последующее полное или частичное переложение убытков, возмещенных юридическим лицом, на их конкретного виновника ничего в существе дела не меняет[987].

М. М. Агарков полагал, что действия отдельных представителей работников и служащих юридических лиц не могут рассматриваться в качестве вины юридического лица. Он считал, что хотя юридические лица и отвечают перед другими за вину своих представителей, но отвечают в этом случае не как за «чужую» вину[988]. Аналогичных взглядов придерживались и некоторые другие авторы[989].

Вместе с тем в юридической литературе советского периода можно встретить позиции, принципиально отличающиеся от ранее изложенных. Например, Л.И. Картужанским применительно к плановым договорам вовсе отрицалась необходимость доказывания вины юридического лица – должника. Он считал, что «всякое неисполнение договора, опосредствующего обязательства, всегда недопустимо, будет ли это неисполнение по объему, по сроку, по качеству и т. д. И потому право требовать возмещения не связано с доказыванием вины в положительном или отрицательном смысле»[990].