Договорное право. Книга первая. Общие положения

В случае применения иных форм гражданско-правовой ответственности: неустойки или ответственности по денежному обязательству – наличие негативных последствий имущественной сферы кредитора приобретает факультативный характер. Как общее правило, по требованию об уплате неустойки за неисполнение или ненадлежащее исполнение должником обязательства кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков (п. 1 ст. 330 ГК). Вместе с тем, учитывая предоставленное суду право уменьшить неустойку, которая явно несоразмерна последствиям нарушения обязательства, мы можем говорить о факультативном характере названного условия гражданско-правовой ответственности и применительно к неустойке.

Нельзя не отметить также нарочито искусственный и во многом идеологизированный характер высказанных в юридической литературе взглядов относительно вреда, вредоносного результата как одного из необходимых оснований гражданско-правовой ответственности либо одного из элементов состава правонарушения как общего и единственного основания гражданско-правовой ответственности. К примеру, Г.К. Матвеев, по традиции оперируя конструкциями уголовного права, приходит к выводу: «В принципе все противоправные действия вредоносны. Они наносят ущерб нашему обществу, его членам, тормозят наше поступательное движение… Результаты противоправных действий прямо или косвенно отражаются на объекте правонарушений, т.е. тех защищаемых законом общественных отношениях, которые оказались предметом посягательства»[912].

Причинная связь

Бесспорно, что лицо, допустившее нарушение субъективного гражданского права, может нести ответственность лишь за последствия, причиненные именно этим нарушением, т.е. одним из условий ответственности является наличие причинной связи между нарушением и наступившими негативными последствиями.

Сразу оговоримся, как и в случае с самими последствиями нарушения, что установление причинной связи имеет правовое значение, а сама причинная связь приобретает характер необходимого условия договорной ответственности лишь тогда, когда речь идет о возмещении убытков. Если же применяются иные формы ответственности: неустойка (штраф, пеня), ответственность по денежному обязательству, – наличие (либо отсутствие) причинной связи, впрочем, как и самих последствий в виде убытков, носит факультативный характер и приобретает правовое значение только при решении судом вопроса об уменьшении неустойки, несоразмерной причиненным убыткам.

На ограниченный характер применения такого условия ответственности, как причинная связь между допущенным нарушением и вызванными им последствиями, ранее обращалось внимание в юридической литературе. Например, Б.С. Антимонов полагает, что положение о причинной связи как обязательном условии ответственности, справедливо лишь «в отношении требования о возмещении договорных убытков, но не имеет отношения к требованию о взыскании неустойки», поскольку возмещение убытков и уплата неустойки – «это различные институты гражданского права, хотя они тесно связаны между собою и оба входят в общее понятие договорной ответственности… требуя взыскания с неисправного контрагента неустойки, вовсе не нужно доказывать ни размера, ни даже факта возникновения договорных убытков»[913].

С таким подходом категорически не соглашался Г.К. Матвеев, который утверждал, что во всех случаях, кроме штрафной и исключительной неустойки, «неустойка органически связана с убытками. Так, при альтернативной неустойке кредитор всегда может отказаться от штрафной санкции и взыскать убытки, если они превышают сумму неустойки, а при зачетной неустойке (самой распространенной и преимущественной форме штрафных санкций) убытки возмещаются в части, не покрываемой этой неустойкой. Взаимозависимость неустойки и убытков здесь настолько тесная, что практически вопрос о неустойке никак не может быть решен без предварительного установления причинных связей между неисполнением договора и происшедшими убытками»[914].

Представляется, однако, что вывод о невозможности решения вопроса о неустойке без установления причинной связи между допущенным нарушением и убытками противоречит не только природе неустойки и законоположениям, ее определяющим, но и элементарным правилам логики. Если взыскание неустойки не требует (и не требовало ранее – см. ст. 36 Основ гражданского законодательства 1961 г.) доказывания ни размера убытков, ни их наличия, то тем более нельзя требовать от кредитора представления доказательств наличия причинной связи между нарушением обязательства и убытками. Видимо, причина такого вывода – желание Г.К. Матвеева во что бы то ни стало спасти теоретическую конструкцию состава правонарушения как общего и единственного основания гражданско-правовой ответственности, в которой причинная связь выполняет роль одного из основных «цементирующих» элементов.