Догра Магра

? А-а-а-а! О этот страшный Ад умалишенных! Но это лишь исток его самый, / лишь речка Сандзу[26], не боле, не дале. / Волосы дыбом от названия только! / Брехня эти ваши ады бесконечные! / Для дураков идиотские шутки. / Мучения разные и бесконечные / есть в психиатрических только лечебницах. / Вот где настоя-а-а-ащий А-а-а-ад умалишенных!!! Скарака, тякапоко, скарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко…

4

? Скарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко, тякапоко… А-а-а-а-а! Дамы и господа, не удивляйтесь, / такие дела не в одной лишь Японии. / Они и в Китае, и даже в Индии. / У психиатров всей Цивилизации / душа совершенно сострадать не способна. / Снаружи роскошные, а внутри адские, / больницы заполнены по крыши по самые / тенями бесплотными пациентов. / Да разве, вообще, такое резонно? / Кроватей в этих адских больницах / все больше и больше — целые тысячи! / И по всему миру такое! / Как на дрожжах они появляются. / А пациентам мест не хватает. / Но их все равно затворяют в больницах. / Лишь сроки становятся дольше и дольше. / Многие даже всю жизнь не выходят. / Оно и понятно, что мест не дождешься. / Врачи же от гордости только не лопаются, / на пациента вали что угодно. / Деньги текут, и делай что хочешь. / А если плату вдруг задержали, / мигом вышвыривают из больницы. / Это зовется домашним лечением. / Кому-то спокойно удалось выписаться, / кого-то вперед ногами вынесли, / да с совершенно иным диагнозом. / А люди стремятся в больницу психическую, / толпятся, толпятся у двери, у входа… Тякапоко, тякапоко.

? А-а-а-а-а! Люди толпятся, толпятся у входа. / Но разве это не удивительно? / Разве это не тайна, разве не чудо? / Зачем тратить деньги на психбольницу? / Зачем туда людей помещают? / Вижу, вижу все ваши сомнения. / У вас, наверное, не было опыта / жизни с психическими больными. / Так что слушайте, слушайте, слушайте дальше. / Дальше еще удивительней будет! / Тякарака, тякапоко вам все расскажет. / Что я не знаю, то рыба знает! Тякапоко, тякапоко!

? А-а-а-а! Что я не знаю, то рыба знает! / Есть вещи еще удивительней этих. / И притом совершенно обыкновенные. / Те, кто в больницах психиатрических служит, / ведают это, но сидят молча. / На том печать «совершенно секретно». / Говори сколько хочешь, никто не поверит, / очень уж несообразным все кажется, / но рыба-то всю правду поведает! / Всех сумасшедших под руку приводят / к кирпичным дверям желтого дома / родители, супруги, братья и сестры. / Плачут и молят, в ноженьки кланяются! / «Помогите, пожалуйста, излечите, пожалуйста!» / И просьб таких бессчетное множество. / Но среди этих родных и близких / искренни одни исключительно матери, / что сами ребенка выносили и просят / вылечить свою родную кровиночку, / которую рожали в ужасных муках. / А другие люди — отцы, братья, сестры, / в глубине души плевать хотели. / Но хуже всех невестки, которые / в больницу являются вместе со свекрами. / Два дня посидят, а потом начинаются / вздохи у койки: истомилась вся, ждет, / пока не приедут из деревни родные. / Но это еще не так уж и страшно! Невестка дождется и, сдав пациента / на руки врачам, убегает быстро. / Говорит, позвонить или в дамскую комнату / в зеркало глянуть, носик попудрить. / И след простыл, больше не увидим. Тякапоко, тякапоко…

? А-а-а-а! Больше мы ее не увидим. / Она-то хочет отвязаться скорее, / ведь эта болезнь совсем не лечится, / а доктор видит исключительно тело. / Когда болезнь жить не позволяет, / семья приходит с поклонами, плачет: / «Посмотрите, посмотрите, что там такое!» / Но на самом-то деле что за этой просьбой? / «Не надо лечить, нам только хуже. / Убейте его, чтобы всем стало легче!» / Такое они подразумевают. / Пациент застрял между жизнью и смертью, / а доктор получит порядочно денег. / Что вы краснеете? Я же все вижу! / Не говорите, что нету такого. / В Японии этого сколько угодно. / В Китае, в Индии, даже на Западе. / Видите? Рыба — ни глаз, ни ушей, / ни рта! А такие вещи рассказывает! / Скарака, тякапоко, тякапоко, тякапоко…