Догра Магра

— Так точно. Вам может показаться, что я делаю эксцентричные заявления ради красного словца, но это не так. Доктор Масаки задумал свой эксперимент еще до вашего рождения и рассчитал все вплоть до сего дня. Как только к вам вернутся воспоминания о прошлом… Нет… даже если они к вам не вернутся, из моего рассказа вы легко догадаетесь, как вас зовут. Потом, сопоставив факты, вы поймете, что я ни в коем разе не преувеличивал. И вдобавок… я верю, что для вас это лучший… точнее, единственный способ вспомнить собственное имя!

Доктор Вакабаяси подошел к большому столу и, указывая на компактное вращающееся кресло у печки, повернулся ко мне. Будто ожидая какой-то хирургической операции, я нервно уселся. Тревоги и тайны сдавили мне грудь, и я лишь нервно сглатывал слюну.

Доктор Вакабаяси обошел стол и уселся в большое крутящееся кресло напротив. Как и недавно в палате, он согнулся и съежился. Однако теперь, когда на нем не было пальто, я воочию видел, как поджимаются и складываются торчащие из визитки руки и ноги, как втягиваются и подбираются длинная шея и худое, туловище. Неизменным осталось одно лицо: оно покоилось в центре, придавая ужаса этой картине. Казалось, откуда-то из-за печки выполз на охоту огромный, бледный паук с человеческим лицом.

Ощущая себя его добычей, я невольно вытянулся в кресле. Огромный доктор-паук подтащил к себе длинной рукой тетради, положил их на колени, стряхнул пыль и дважды негромко откашлялся.

— Мне весьма неудобно упоминать о своей роли в подготовке эксперимента, ради которого доктор Масаки рисковал жизнью, но все же придется это сделать… Мы оба из префектуры Тиба. В 1903 году мы оказались среди студентов первого набора этого университета. Его предшественница — больница префектуры Фукуока — была преобразована в Фукуокский медицинский колледж Императорского университета Киото. Мы оба — я и доктор Масаки — окончили университет в 1907 году, поэтому нас определенно можно назвать однокашниками. Более того, мы оба остались холостяками и посвятили жизнь науке. Поэтому мы так похожи… Однако доктор Масаки существенно превосходил всех нас в двух вещах: в самобытности дарования и в масштабах достатка. Избрав стезю, мы, студенты, были вынуждены идти на разные ухищрения, ведь в то время иностранные исследования были не так доступны, как сейчас. Мы брали книги из университетской библиотеки, чтобы переписывать их от руки днем и ночью. Один лишь доктор Масаки мог с легкостью заказать все, что нужно, из-за границы и, полистав, отдать без сожаления другим. Поэтому у него находилось время и на коллекционирование ископаемых, и на занятия, не связанные с медициной, вроде изучения истории храмов и святилищ… Конечно, и палеонтологические опыты, и исторические изыскания были вовсе не пустым времяпрепровождением… Эта систематическая работа сыграла значительную роль при подготовке «Свободного лечения сумасшедших». Я осознал это лишь теперь, спустя двадцать лет, и не перестаю удивляться интеллекту и глубине познаний доктора Масаки! Разумеется, из-за эксцентричного характера он всегда был в центре внимания и студентов, и профессоров. Но первым, кто отметил блестящие способности доктора Масаки, стал профессор Дзюхати Сайто — он изображен на портрете.

А случилось это вот как. Профессор Сайто работал в университете с самого основания и благодаря своей страсти к знаниям собрал обширную коллекцию — практически все экспонаты, которые представлены в этом помещении. Кроме того, он был блестящим оратором…

Позволю себе в качестве отступления рассказать небольшой анекдот. Однажды во время празднования по случаю трехлетней годовщины со дня основания нашего университета (проходило оно в актовом зале) доктор Масаки выступил от лица студентов с такими словами:

«В последнее время газетчики наперебой ругают наших студентов и профессоров — мол, те ходят по гейшам и дуются в карты! Но разве это причина для беспокойства? Пусть играют и пьют саке, сколько душе угодно! Что в этом дурного? Куда хуже, если кто-то получит степень бакалавра или кандидата и сразу позабудет о науке. Вот это настоящий позор для японского студенчества!»

Вся публика — преподаватели и студенты — вмиг переменилась в лице. Но помню как сейчас: единственным, кто поднялся с места с громкими криками «Браво!» был профессор Сайто. И это дает некоторое представление о его характере…

Когда профессор (тогда еще приват-доцент) Сайто только начинал работать в университете Кюсю, там не было кафедры психиатрии. Являясь единственным специалистом в этой области, он читал мало курсов и был не особо доволен своим положением. Нам с доктором Масаки — любимчиком профессора — частенько приходилось выслушивать, как он порицает во время лекций торжество материализма и сциентизма и печалится о судьбах родины. В таких случаях я понятия не имел, что тут ответить, а у доктора Масаки всегда находились совершенно фантастические контраргументы, которые лишали профессора Сайто дара речи. Помню один из подобных споров, тогда доктор Масаки высказался следующим образом: