Дойти до неба

— И вам здравствовать, люди добрые, — старик сделал широкий жест рукой в сторону булькающего котелка. — Отведайте и вы ушицы свеженькой.

Молодые, с виду лет около двадцати, люди переглянулись и улыбнулись друг другу. Мужчина посмотрел на часы.

— Благодарим, у нас как раз есть время.

Старик тут же засуетился, снял котелок с огня и начал пристраивать его на небольшой пенек. Глава юного семейства подтащил бревно ближе к огню и усадил на него жену и сына. Девушка поправила короткие пепельные волосы, разгладила на коленях сарафан и забрала под накинутую на плечи мужнину куртку сынулю.

Неподвижная гладь озера замерла великанским зеркалом, словно приготовившись укрыться одеялом подступающих сумерек. Прибрежные деревья и камыши оборвали свой шепот, отпустив легкий летний ветерок к горизонту — проводить на покой уставшее за день солнце. Мальчику очень быстро надоела неторопливая беседа старших, и он, несколько раз приложившись к передаваемой по кругу ложке с ароматной наваристой ухой, выскользнул из-под теплого маминого бока и бросился гоняться по берегу за большой беспечной стрекозой.

— Вот, и говорю я, что вся перестройка эта… — старик-рыболов любил, оказывается, порассуждать о политике.

Отец мальчика поцеловал жену в щеку и достал сигареты. Прикурив от извлеченной из костра щепки, он поднялся к тянущейся вдоль берега проселочной дороге. Проводив его глазами, рыбак смущенно прокашлялся и тихо спросил:

— Извините, Ирочка… — он поискал глазами мальчика. — Нескромный вопрос… Ведь ваш муж — Слава, зачем же вы сынульку Анатольевичем кличите?

И тут же сокрушенно замахал руками.

— Нет-нет, не отвечайте. Простите не в меру любопытного старого дурака.

— Ничего, — Ирина улыбнулась. — Это у него кличка такая. На память нам всем. Длинная история… А нам, кажется, уже пора…

Ира встала с бревна-скамейки и, приложив ладонь козырьком к бровям, внимательно посмотрела против заходящего солнца. Мальчик был уже с папой, и они медленно шли по свежескошенному полю в сторону от дороги. Анатольич выдернул ручку из отцовской ладони и вприпрыжку побежал к горизонту.

— Слава, куда вы?

Вячеслав обернулся, застыв темным силуэтом на фоне вечерней зари.

— Мы хотим дойти до неба… — постояв неподвижно еще несколько секунд, он развернулся и пошел за сыном.

— Пора, — Ирина встала и улыбнулась старику. — Спасибо, Василь Петрович, за угощение. Уха была очень вкусной. До свидания.

Она легко нагнулась и поцеловала небритую щеку.

— Ну, вы… — старик расчувствовался и потер зачесавшийся вдруг глаз. — За таранькой непременно зайдите, у меня ее нонче много будет…

— Непременно, — Ирина оглянулась уже на гребне берега и снова улыбнулась. — Вот только дойдем до неба и — обратно.

Рыбак долго смотрел в удаляющиеся спины и встал на ноги, заслышав далекий рокот. Приложив ладонь ко лбу, он разглядел над горизонтом вереницу пузатых транспортно-десантных вертолетов, медленно тянущихся в сторону Москвы. Из-за деревьев далекого леса вынырнул и сел прямо на опушке краснозвездный Ми-8. Боковая дверь вертолета сдвинулась назад, и из его нутра выпрыгнули двое мужчин и девушка в военной форме. Рыжеволосая девица поцеловала поочередно Вячеслава и Ирину, присела рядом с мальчиком и начала ему что-то рассказывать, показывая на винтокрылую машину. Мужчины, один высокий, второй — низкий и щуплый, пожали Славе руки, обнялись с Ирой и жестами позвали их внутрь. Через несколько секунд вертолет с ревом взмыл в воздух и помчался догонять своих больших собратьев.

Старик смотрел в небо, пока машины не скрылись из виду и не затихли звуки моторов. Вздохнув, он глянул на темнеющее небо и вылил в костер остатки ухи. Он решил назавтра остаться дома, отдохнуть и посмотреть телевизор. Кажется, обещали какую-то комедию…

Санкт-Петербург — Москва — Рязань 2005 г.