Дойти до перевала

— Да чёрт их там разберет, пушки — точнее, гаубицы — уже в конце колонны шли, всё в соляровом дыму было, ни хрена не разберешь…. Если только навскидку — где-то двадцать три или двадцать четыре стопятки, на буксире, и двенадцать их же, но самоходных. Да, ещё восемь транспортеров с полковыми миномётами. Тяжёлой артиллерии не бачив.

Савушкин кивнул, буркнув: «А зачем она им в горах?», зафиксировал наблюдения радиста, вырвал листок, протянул Котёночкину.

— Володя, составь общий баланс — чтоб донесение написать. Куда, как ты думаешь, эта бронированная орда подалась?

Лейтенант, открыв планшет и доставая карту, ответил:

— А вот сейчас и глянем.

Карту разложили на пеньке. Савушкин, всмотревшись в сплетение горных хребтов, узкие ложбины речных долин и редкие населенные пункты — уверенно промолвил:

— На Чадцу. Там они соединятся с остальными частями «Татры», идущими из Силезии, и вместе двинут на юг. Жилина не устоит, они её махом возьмут, даже не вспотев — с такой-то мощью… А потом долиной Вага двинутся на юго-восток, на Мартин, и дальше, на Банска-Бистрицу, а параллельно, долиной реки Турец — на Турчанске Теплице. После Кремницы выходя на оперативный простор и тем самым отрезая западную группировку восставших, оперирующих в Нитранской котловине, от центра восстания — Банска-Бистрицы. Которую и возьмут. И поставят инсургентов в пятую позицию. Банска-Бистрица — шверпункт восстания, немцы это отлично понимают, и ударят по ней всеми силами. Шах и мат в один ход….

Котёночкин покачал головой.

— Товарищ капитан, это ваши предположения. Силы противника мы выяснили, но намерения его пока нам не известны. Поэтому предлагаю остаться здесь, в засаде, и наш план, какой мы придумали утром — всё же в жизнь воплотить….

Савушкин нахмурился, собираясь что-то возразить — но затем, хмыкнув, бросил:

— А ты прав, лейтенант…. — После чего, оглядев своих бойцов, коротко приказал: — По местам. — И добавил: — Ждём одиночный связный кюбельваген или мотоцикл с офицером на пассажирском месте. Некрасов, на тебе — водитель. Костенко, лейтенант — группа захвата. Снимите повязки тодтовские. — Секунду подумав, продолжил: — Я с вами. Мало ли что…

Часа полтора на дороге решительно ничего не происходило, день уже предательски клонился к вечеру — разведчики начали уже было клевать носами — но, наконец, внизу, где-то в километре от расположения разведгруппы, раздался слабо слышимый звук мотора. Савушкин поднял руку.

— Группа, внимание! Витя, готовность раз!

Глава четвертая

О том, что нравственный выбор далеко не всегда бывает между подлостью и честью…

Из-за того же поворота в трехстах метрах ниже засады, откуда давеча выползла колонна немецкой бронетехники — показалась оливковая «шкода рапид», скорее всего, трофейная, из автопарка почившей в бозе чехословацкой армии. Савушкин вскинул к глазам бинокль, всмотрелся в натужно пробирающуюся по колеям, взрытым тяжелой техникой, «шкодувку» — и удовлетворённо кивнул: в машине было двое, водитель в полевом кепи и офицер, судя по плетёным погонам — майор, не ниже. И что самое приятное — майор этот держал перед собой на коленях здоровенный кожаный портфель. Наш вариант!

— Витя, как только поравняются вон с тем камнем, — Савушкин указал на стоящий у обочины, метрах в двадцати от засады, валун из серого гранита, — бей по водителю, второй выстрел — по ближним колесам; нам надо, чтобы машина пошла в занос налево, к нам. Не дай Бог, уйдет под откос на правую сторону — там ущелье, метров триста глубиной; тогда плакал наш язык….

Снайпер кивнул и скупо бросил:

— Принято.

Как только «рапид» поравнялся с валуном, назначенным ориентиром снайперу — раздался винтовочный выстрел, а затем сразу же — второй. «Шкода» завиляла, взревела мотором, взрыла колею, и, выпустив клуб сизого дыма — заглохла, увязнув в глубокой грязи.

Савушкин вместе с Костенко и лейтенантом рванулись к машине. Мёртвый водитель, уткнувшийся в рулевое колесо, закрыл своему пассажиру обзор влево и дал им выиграть три секунды — майор с портфелем, изумлённо-растерянно смотревший на происходящее, даже не успел потянутся к своей кобуре — и тут же был грубо вытащен из салона «шкоды».

— Name, Rang, Position, Zweig der Armee?[39] — пролаял Савушкин намеренно грубо и громко. Пленный должен быть приведен в состояние полного ужаса, тогда с ним можно разговаривать — известная истина….

Уцелевший немец, глядевший на своих пленителей изумлённо-испуганно — ответил, сбиваясь и путаясь:

— Major Strom, Schatzmeister der Panzerdivision Tatra…[40]

Савушкин про себя возликовал. Казначей! Тыловик! Который знает состав своей дивизии даже лучше её командира! Отлично!

Как можно более страшным голосом Савушкин продолжил:

— Die Zusammensetzung der Division, die Anzahl der Kampfgüter, die Kampfmission? Schnell![41] — И добавил: — Sag die Wahrheit — du wirst leben, das Wort des Offiziers![42]

Майор, на лице которого страх постепенно начал меняться на удивление, ответил уже куда более осознанно: