Дойти до перевала

— А чё там записывать? Пока мы в плену сидели, а потом от немцев тикали — наши успели начать и кончить войну с Болгарией, генералов каких-то немецких по этому случаю там прихватили…. Румыны теперь с нами вместе воюют с немцами, занимают города и сёла западнее Плоешти. В Польше наши пытаются пробиться к Варшаве — бои под Ломжей… Вроде всё. Ну и там прочий ливер — как наши сбивают немцев и сжигают их танки, ну и про всяких пленных ефрейторов… Как обычно.

— Про Словакию?

— Про Словакию ничего.

— Володя, доставай карту. Займёмся рекогносцировкой. Некрасов, наблюдать за деревней, Костенко и Строганов — умываться и приводить себя в божеский вид.

Лейтенант достал карту, вышел из «хорьха», расстелил её на капоте и доложил:

— Готово. Может, пока есть время — перекусим? У покойного начфина в коробке колбаса копчёная была, сыр, печенье и сухари…

Савушкин кивнул.

— Добро. — И обернувшись к старшине, бросил: — Костенко, организуй завтрак!

Вдвоём с Котёночкиным они склонились над картой. Савушкин внимательно осмотрел её и почесал затылок.

— Немцы в Битче, повстанцы — в Жилине. Там долина, судя по карте — масса хороших дорог, шоссе вдоль Вага… Тот батальон, который нас пленил — направлялся в Жилину. Но город эти ребятки не удержат, немцы их оттуда махом выбьют, тут к бабке не ходи. Но, правда, на этом и всё — дальше горы и одно-единственное шоссе вдоль реки до Мартина. Которое перекрыть северо-западнее Липовца, взорвав мост через Ваг, можно одним батальоном с батареей полевых пушек. Значит, немцы здесь предпримут максимум демонстрацию…

— Главный удар — от Чадцы? — спросил Котёночкин.

— Думаю, да, и мы состав этой ударной группировки в Центр вчера доложили. А это значит — нам надо двигаться строго на юг. И выяснить, какими силами немцы будут наступать по придунайской равнине от Нитры через Златы Моравцы на Жьяр-над-Гроном и далее на Банска-Бистрицу.

— А почему вы так решили, товарищ капитан, что они именно так будут действовать?

Савушкин усмехнулся.

— А потому, Володя, что немцы умеют и любят вести маневренную войну. А это операционное направление в этом смысле идеально. — Помолчав, решительно произнёс: — Так, решено — едем в Битчу. С этой минуты мы снова техники и инженеры организации Тодта!

— Товарищ капитан, а поисты? — раздался голос Костенко из-за багажника «хорьха». — Я всэ приготував.

— Да, конечно. Десять минут на завтрак — и в путь! Сегодня мы должны добраться до Нитры — это как минимум. — После этих слов Савушкин полил себе на руки из бачка тёплой воды, умыл лицо, и, освежившись, подошёл к накрытому голубой салфеткой переносному столику, на котором красовалось пару колец колбасы, порубленной крупными кусками, листочки сыра, пять железных кружек с чаем, две открытые банки со спаржей, полученные ещё в Заторе, печенье и горка сухарей. Не шибко шикарно, но перекусить можно…

— Костенко, что-то мне эта салфетка знакома. На метеостанции упёр?

Старшина пожал плечами.

— Ну так тому старому вона вже без надобности, а нам послужит….

Савушкин лишь молча махнул рукой.

Разведчики дружно смели всё, что старшина выставил на стол, затем быстро собрались и тронулись в местечко — прежде всего, надеясь разжиться бензином, поскольку довольно длительная езда на низких передачах изрядно опустошила бак исправного служаки-«хорьха».

Увы, ни бензоколонки, ни керосиновой лавки в этом Вельке Ровне не было — но допрошенный с пристрастием лавочник после долгих расспросов (пришлось к тому же купить у него шерстяные носки на всю группу, двадцать марок как корова языком слизала) сообщил под большим секретом, что в Глыбоке-над-Вагом есть аэродром, где панове немцы смогут попросить бензина для своего шикарного ауто. Но на вопрос, кто сейчас на этом аэродроме заправляет — лавочник лишь развёл руками. Да, о восстании он слышал, через их село даже третьего дня проходила колонна немецких машин, и даже якобы его племянник слышал орудийную стрельбу на востоке — но это всё, что он имеет сказать панам немцам.

Что ж, аэродром — это хорошо, самолёты жрут бензин цистернами, глядишь, и на их «хорьх» хватит. Только вот кто там сейчас заправляет?…

Заправляли на аэродроме немцы. Это стало ясно ещё километра за три до этого Глыбоке-над-Вагом — когда прямо над шоссе, по которому ехал «хорьх», едва не задев его брюхом, зашёл на посадку «фокке-вульф», выкрашенный в бежево-зелёный камуфляж, с огромными чёрными крестами на плоскостях. Быстро немцы тут обустроились, с лёгкой тревогой подумал Савушкин. Пока словаки будут раскачиваться — их восстание фашисты прихлопнут, как осеннюю муху…