Дойти до рассвета

Ничего не поделаешь - так, наверное, будет всегда: кто-то ходит на "боевые", парится в засадах, кормит вшей в окопах и гробится в горящих колоннах; а кто-то другой, типа мрази Кушкалиева, будет спокойно греть задницу в штабах и на кухнях, в складах и каптёрках. Потом эти Кушкалиевы вернутся в Союз, звеня чужими наградами, и начнут потихоньку лезть в верха. Милиция, прокуратура, райкомы, комитеты комсомола и другие тёплые местечки... Они всегда будут желанными гостями на пионерских сборах, где расскажут о "своих" подвигах и научат правильному пониманию "интернационального долга". Потом брат-прокурор подсобит подобраться к официальной кормушке, откуда это рыло примется учить жизни всех подряд...

- Бери кольцо, дарагой... - неверно истолковал молчание Дёмушкина Кушкалиев. - Не нравится - оставляй. На твой век караванов хватит, ещё добудешь...

Хряск!..

А-а, чёрт, старею... Раньше этим ударом доску ломал, а сейчас всего-навсего эту сволочь в дальний угол отправил, даже не "вырубил". Сидит, башкой слишком умной трясёт. А это ещё что?.. Бутылку нашёл... Боковиной о кровать - "розочка" вышла... Ну, давай, покажи, чему тебя друзья-"особисты" научили...

Ещё через десяток секунд геройский каптёр корчился на полу, а Дёмушкин, покручивая в руке "розочку", наблюдал за ним с холодным любопытством. Потом присел рядом:

- Ещё минута - и жертвой душманского нападения станешь, понял?

- Понял... - прохрипел Кушкалиев и с усилием сел. - Зря ты так, Дёма, ай зря...

- Тридцать секунд... - напомнил Дёмушкин.

- Подавись!.. - Каптёр достал из внутреннего кармана куртки тускло сверкнувший золотой перстень, бросил на пол. - Всё равно не сохранишь...

Дёмушкин, не отвечая, вытер кольцо о рукав и, полюбовавшись блеском, молча сунул его в карман. Он был уже на выходе, когда сзади раздалось: "Не спеши, дарагой..."

- Ну, чего ещё? - Дёмушкин обернулся.

- Ты его в Союз не провезёшь... - Кушкалиев с трудом поднялся. - Отдай его мне, патом в Союзе харошие дэнги сдэлаем... Там у меня брат Хаким, юрист...

- Знаю... - оборвал каптёра Дёмушкин. - "Брат Хаким скоро прокурором станет"...

- Нехорошо шутишь, Дёма...

- Какие шутки... - Дёмушкин откинул полог палатки. - Если он такая же гнида, как ты, - хреноватая жизнь в Союзе начнётся...

* * *

Через пару дней появился следователь военной прокуратуры и начались выматывающие душу вопросы, сводящиеся к фактам грабежа мирного афганского населения военнослужащими Рябцевым и Дёмушкиным. Потом была гауптвахта, где Дёмушкин успел смириться с перспективой тюряги, передавить массу клопов и перегрызться с парочкой "дембелей" из ОБМО4. "Дембеля" "парились" за сплавляемую "бачам" солярку и бензин, грустили о грядущих перспективах и яростно поносили своего замполита, проворачивающего такие дела почти что легально. Себя "дембеля" считали людьми деловыми и снисходительно жалели дурака Дёмушкина, влипнувшего, по их авторитетному мнению, из-за ерунды. Дёмушкин же вслух определял "дембелей" как "чмырей" и "крыс", чем и вызвал их пару раз на драку. Отлупив "коммерсантов", Дёмушкин малость поостыл и грядущую тюрягу начал воспринимать вполне философски. Но его думы были смятены новым событием: через неделю его вызвали "с вещами", дали расписаться в каких-то бумагах, после чего он оказался за воротами "губы"...

С минуту он обалдело разглядывал захлопнувшуюся дверь, и перевел взгляд на афганское небо, которое показалось ему прекрасно-безмятежным. Так и стоял, пока знакомый голос не поприветствовал: "Явился, сукин кот..."

В ответ Дёмушкин блаженно улыбнулся и уставился на грешную землю. На земле присутствовал битый службой бэтр с бортовым номером "078", на броне которого восседал в любимой позе - опёршись на башню, - самый лучший прапорщик в мире по фамилии Лямин! На Панджшере Виталю зацепило, и некоторое время его в батальоне не было. Но сейчас он торчал на броне, живой и невредимый, и лишь повязка, белеющая из-под куртки, напоминала о нашей недавней одиссее...

- Здравия желаю, товарищ прапорщик...

- Вольно... Гляди, Дёмушкин, до чего благотворно "губа" действует даже Устав припомнил...

- Я уже думал - звиздец полный... - честно признался Дёмушкин, забираясь на броню.

- Правильно думал, рядовой... - философски отозвался прапорщик и, перехватив взгляд Дёмушкина, добавил: - Да-да, рядовой... И, считай, легко отделался, что только лычки потерял...

- Да чёрт с ними, с лычками!.. - Дёмушкин провёл ладонью по шероховатой броне.

- Никто ничего не подтвердил - вот в чём тебе повезло... - сказал Лямин, глядя куда-то вдаль.

- Никто? - опешил Дёмушкин. - А этот?..

- Закуривай... - перебил прапорщик, протягивая сигарету. - Туго с куревом-то?

- Туго... А всё-таки?..

- Потери у нас... - объяснил прапорщик, чиркая зажигалкой. Оба затянулись, и Лямин, пыхнув дымком, продолжил: - Наш каптёр на базаре продукты закупал, из толпы кто-то пальнул... Короче, в голову, сразу наповал...

Дёмушкин долго молчал, переваривая услышанное, потом в две затяжки прикончил сигарету: "Вот как бывает..."