Дойти и рассказать

По прикидкам Николая, идти и иногда немножко бежать, оглядываясь, когда ему давали такую команду, пришлось часа два или чуть больше. Привала, о котором мечталось почти с наслаждением, так и не случилось – у «москвичей», наверное, были по этому поводу какие-то свои правила. Желания хоть как-то помочь остальным попытками глядеть вокруг хватило ненадолго, и хотя бывший студент время от времени ещё поднимал голову и крутил затекающей под тяжестью шапки шеей, случалось это всё реже и на всё более короткие промежутки времени. Пока он держался, и даже шагал в том же темпе, что и все остальные – но это было, пожалуй, и всё. Оставалось утешать себя тем, что он несёт в ранце что-то полезное, что в противном случае пришлось бы нести другим, так что хоть какая-то польза от него есть. На фоне всего этого Николаю всё же наконец начало казаться, что группа чуть замедлила шаг, двигаясь с большей осторожностью. Один раз идущий сзади боец даже безмолвно придержал его за плечо, дав идущему впереди отойти метров на пять, – и лишь затем разрешил двигаться следом. Николай воспринял это как совет, и в следующие минуты старался держать именно такую дистанцию. Это оказалось не очень легко, поскольку теперь они начали карабкаться по косо поднимавшейся на какой-то большой холм почти невидимой под ногами тропке.

Николай всей душой надеялся, что на вершине холма ему дадут хотя бы две-три минуты посидеть, прислонившись к чему-то твёрдому, – но именно в этот момент сквозь все эти уже расплывчатые мысли ему показалось, что местность вокруг становится чуть-чуть знакомой. Это было странным, поскольку ему самому было понятно, что он никогда здесь не был. Но чувство узнавания оказалось очень сильным, такое он ощущал в жизни не раз и относился к этому спокойно.

На вершину пришлось лезть достаточно долго, зигзагами, несколько раз меняя курс – но адреналин постукивал в стенки сосудов, и на подъёме Николаю вполне удалось держаться вровень с остальными. На гребне холма фээсбэшники, насколько он мог видеть, прилегли, и совершенно естественным движением он лёг с края группы. Не то из пижонства, не то по какой-то ещё причине, дышать он при этом старался бесшумно – чтобы не показать, как трудно ему дался подъем. Впрочем, возможно, что это только казалось, поскольку кровь стучала в ушах с энтузиазмом хорошего рок-барабанщика. Сзади прошуршало камешками, и ещё правее, метрах в десяти, улёгся последний из «москвичей», уложив даже не перед собой, а рядом тяжело хрустнувший пулемёт.

– Курсант… – шепнули сбоку. Это было, фактически, первое слово, которое Николай услышал после непонятных криков вертолётчиков и за весь последовавший далее переход. Лежащий слева боец показал жестом, чтобы он переместился левее, за него, и Николай сполз вниз метра на полтоpa, прежде чем, пригибаясь, исполнить сказанное и снова вползти на гребень. Чуть светлеющая неразличимая фигура бесшумно стукнула по земле вытянутой рукой, и Николай лёг там, где ему показали. Рядом оказался «Гиви».

– Видишь, что впереди? – таким же шёпотом спросил он.

Николай внимательно, насколько позволяло только-только прояснившееся зрение, осмотрел спускающийся вниз склон и тёмное пространство в долине. Ночных очков ему то ли пожалели, то ли просто не хватило времени научить ими пользоваться, но в данной ситуации это большого значения не имело. Впереди не виднелось ни единого огонька, но что-то иногда коротко и мелко проблескивало – то в одном месте, то в другом. Приглядевшись, Николай понял, что это река, мелькающая в просвете между отрогами холма и группами деревьев. В сочетании с твёрдым уже осознанием того, что в самом центре лежащего перед ними тёмного пятна лежит насквозь знакомое село, этого вполне хватило, чтобы сориентироваться. «Гиви» не торопил, молча лёжа рядом.

Судя по всему, холм, на котором они залегли, находился как раз напротив того склона, по которому они поднимались, когда переносили тело умершего Алексея. Выходит, после десантирования они шли совсем не с той стороны, откуда вылетели и куда он с Шалвой в свое время бежал, а с совершенно противоположной. Восстановить все переходы и зигзаги за последнюю пару часов Николай не смог бы, но это и не имело никакого значения. Важным было лишь то, что сейчас лежало впереди, – и то, с какой стороны это можно было укусить.

– Метрах в пятидесяти правее должна быть промоина, она чуть ли не к самой турбазе спускается, – произнёс он влево. – Она крутая, камни с песком, но спуститься можно. Дальше я не знаю, но холм там, похоже, чуть понижается. Село лежит чуть левее, а на самой турбазе вряд ли кто может ночью оказаться, там не живёт никто, только дома потихоньку на стройматериалы растаскивают.

«Гиви» сбоку невидимо кивнул.

– На границе остатков турбазы и самого села пара домов вынесена вперёд, – Николай коротко показал рукой направление. – Так что если место выбирать, то лучше или здесь спускаться, или правее.