Док

Вот честно, если бы не он, мы итальянцев бы упустили, там видимо знали, что русские крейсера в проливах работают, пять транспортов потопили и два взяли призами, поэтому шли стороной. Так что сопровождали их, даже днём, просто за горизонтом были, а как ночь, и как раз японские воды, нагнали, и дальше дело техники. Сам я учил абордажную команду, трёх офицеров, у каждого своё задание, бежать к погребам, не давать их взорвать, в машинное и котельное, брать всё под контроль. Кроме редких мелочей, всё закончилось хорошо. Мы дошли до Цугарского пролива и там встретились с остальными нашими крейсерами, дозаправились углём, и уже во Владивосток. Вот и всё. Сейчас оба крейсера по сути на приколе, за две недели команды довели до ста человек на каждом, за счёт добровольцев и призванных, но это котельные и машинные команды, для остальных постов и орудий, матросы и офицеры едут. Вроде уже половину пути проехали. Значит, спешно гонят. И что? Прибудут и сразу в бой? Да нет конечно, ещё месяца два уйдёт чтобы сбить нормальную, хорошо обученные команды, и всё это с учебными выходами в море. Так что раньше лета о них можно забыть, о чём все без исключения, японцы тоже, отлично понимали. Трофеи хорошие, но для дальних перспектив, так что новоиспечённые командиры этих итальянцев, занимались ими, поглядывая как мы работаем. Тем более я наконец получил первую боевую задачу. Как подал рапорт, что корабль мой готов к выходу, так и вызвали к командующему.

Теперь по моему кораблю. Вспомогательный крейсер «Лена» имел десять тысяч тонн водоизмещения, три орудия в сто двадцать миллиметров, двенадцать в семьдесят пять миллиметров, восемь в сорок семь и одно в тридцать семь. Для крейсерской войны, вполне достаточно. Скорость на пределе двадцать узлов, но я надеюсь модернизовать машины магией, и поднять до двадцати двух, а если повезёт с расчётами, до двадцати трёх. Вот этим две недели и занимался, разве что закончил доводить амулет ночного и дальнего виденья, что подключил к амулету «Глаза». А то пока итальянцев искал, это была сырая поделка, тут улучшил, и изрядно. Ну и руны в машинном отделении, в котельных. Это всё по магическому усилению, главное свидетелей не было, а ночами работал, осталось на ходу проверить. В своих расчётах и работе я был уверен, но испытать очень желал. Разве что добавлю, что прокачался наконец до седьмого уровня силы в невесомости, и продолжал кач. Вот так подав рапорт что корабль готов, попал к Рейценштейну, что всё ещё держал флаг на «России», тот был на борту, и доложился. К счастью, повезло, моё прошение на одиночный рейд по охране японских островов и разорению побережья, одобрили. Так что можно выходить, приказ на руках. Ещё тот порадовал, что Георгиевский комитет наконец одобрил прошение, всего за две недели, обычно это два месяца занимало, и я могу заказать себе орден и носить его, бумаги по праву ношения тот передал. Да я уже заказал, как и многие офицеры, теперь носить смогу. Таким орденом наградили всего шестерых, включая меня.

Я вернулся на борт крейсера, сразу прикрепил знак отличия военного ордена, после чего обрадовал приказом своих офицеров. А ночью ледокол вывел нас, и мы ушли в открытое море. Тут уточню, перед выходом я приказал старпому так расписать вахты, чтобы я дежурил ночами, как начинает темнеть заступаю, и когда рассветёт сдаю. А светлое время суток тот вахты делил со штурманом. Вообще у меня семь офицеров на борту, плюс два офицера по Адмиралтейству, прапорщик, он штурман, и поручик, в машинной команде числится. Всего у меня команда в сто девяносто семь человек. Два лейтенанта было, старпом и штурман. Остальные пятеро — это мичманы. Команда полная. Это всё же вспомогательный крейсер, тут команда меньше. План такой, ночами работаем, а днём бегаем от всех. Мы ночной охотник. Кстати, покинув Владивосток, дали полный ход, благо воды тихие были, позволяли. Двадцать три с половиной узла показали замеры, вот как. Все в шоке были, мы так часа два шли уверенно, пока я не приказал снизить до двадцати узлов, отчего искры из труб перестали лететь. Ну и работали.