Док. Охота на скреббера.

– Ты чего фыркаешь, как лошадь, – усмехнувшись спросил сверху Арман, который ехал на спине у Умника.

Умник остановился и, смахнув лапой верхний слой грунта, накарябал когтем:

– «Вспомнил тех муров. Воняют. Фу!».

Арман усмехнулся.

– Ну, что там у тебя с дорогой? Не видно ничего?

– «Нет.».

– Эх падла, сдох рано, – вздохнул огорчённо Арман, вспомнив раненого мура, которого он допрашивал после короткого и сокрушительного боя. Хотя, это даже и боем назвать язык не поворачивался. Так, побоище.

Воспоминания унесли его на четыре дня назад.

***

Арман гнал машину, как сумасшедший, на счету была каждая секунда. Торос торчал в люке, пристегнувшись ремнями, наблюдая, не показалось ли преследование. Фома сидел около Кира, которого привязали к специальному лежаку, оборудованному для перевоза раненых, и каждые пару минут проверял пульс. Сердце завести удалось, и теперь жизнь еле-еле, но теплилась в этом посиневшем, изуродованном чёрными разводами вен теле.

– Умник! – крикнул в люк Торос. – Сбавь немного, Арман!

Арман скинул до шестидесяти, и мутанты очень быстро нагнали машину.

– Где Док?! Что с Высшим?! – обеспокоенно заурчал Умник, глядя на Тороса. Но вспомнив, что он так не понимает, слегка стукнул машину, показывая, остановиться.

Не успел Арман затормозить, как Умник сунулся мордой в люк, впихнув внутрь Тороса, громко втянул воздух из салона машины.

Смерть. Агония. Растерянность. Ненависть. Боль потери. И ещё много подобного ощутил он от Старших собратьев. Дока не было. Он почувствовал его отсутствие ещё за несколько километров до приближения. И то, что с Высшим беда, он тоже унюхал сразу, как только уловил шлейф запахов, идущий от машины. Кровь Высшего ни с чем не спутать.

– Умник, не сейчас. Все объяснения потом, время нет, Кир умирает! – сказал Арман, приоткрыв свою дверь.

– ГДЕ ДОК?! – рыкнул мутант, да так рыкнул, что и без перевода Арман понял.

– Док... погиб. – В глазах боль.

Умник взревел, словно ошпаренный кипятком, поднявшись на задние лапы во весь рост, с силой обрушился вниз, разбив асфальт на дороге. Остальные мутанты, остановившиеся чуть позади, ревели на все голоса, и били лапами о землю. Казалось, что даже скреббер, услышь он такие вопли, свалит от греха подальше. Потеря, тем более первая потеря, самого дорогого из людей, просто разорвала души всех мутантов, а Умника – в особенности. Док для него был самим родным и самым любимым из всех братьев. Сейчас он чувствовал приближение смерти ещё одного брата.

– ЧТО СО СТАРШИМ?! ПОКАЖИ МНЕ ЕГО!!! – зарычал Умник и показал лапой на машину.

– Чего он хочет?! – переменился в лице Торос.

– Фома, открой заднюю, дай Умнику на Кира взглянуть! – крикнул Арман в салон.

Дверь тут же распахнулась, и мутант аккуратно подцепив когтем лежак, попытался вытянуть его из машины.

– Сдурел! Он же пристёгнут! – Фома шлёпнул Умника по лапе.

Тот отступив на шаг назад, ткнул когтем в асфальт, показывая тем самым, чтобы вынесли Кира из машины.

Мужики переглянулись меж собой, Фома кивнул, и Кира осторожно положили к лапам элитника.

«Нет! Я не допущу ещё одну смерть!» – думал Умник, глядя на Кира во все глаза.

Обнюхав с головы до ног тело, Умник заурчал, повернувшись к мутантам. Борзю и Разбоя как ветром сдуло, куда-то рванули просто с нереальной скоростью. Глянув им в след, Умник уркнул:

– Жизнь за жизнь! – и, запрокинув свою голову, раскрыв пасть, сунул туда лапу по самый локтевой сустав. Немного покопавшись в своём нутре, дёрнул и вытянул лапу наружу вместе со слизью, кровью и коричневым, полупрозрачным мешочком, размером не больше хлебной буханки, похожим на рыбий пузырь, только с жидкостью, колышущийся внутри. Пошатнувшись, прилёг на дорогу и снова стал урчать. Моня в один прыжок очутился рядом, у обочины, и принялся старательно чертить буквы на земле.

– «Даст силу сердцу! Колоть 1 штук».

– Ты что-нибудь понял? – Арман посмотрел на Фому, тот отрицательно покачал головой.

– Эту жидкость вколоть Киру? – осенило Тороса.

Умник заурчал, и Моня одобрительно кивнул головой, хлопнув себя лапой в грудь.

– Что, прямо в сердце колоть?! – спросил Фома, ужаснувшись.

Моня кивнул, показал на надпись: «Колоть 1 штук», и снова хлопнул себя в грудь.

Арман уже вытянул из аптечки пятикубиковый шприц и длинную иглу, специально для таких процедур, которая чёрти сколько времени валялась невостребованной, и уже неоднократно подумывали её выкинуть. Но что-то не давало это сделать. Каждый раз, как её брали в руки с этой целью, в голову приходило: «ДА, ЛАДНО, ПУСТЬ ВАЛЯЕТСЯ, МНОГО МЕСТА НЕ ЗАНИМАЕТ», и игла вновь возвращалась на старое место.

Арман хотел уже вонзить иглу в пузырь, лежащий в лапе Умника, но остановился. Замер на мгновение, обдумывая какую-то мысль, и встрепенувшись, рванул в машину. Вернулся с маленькой кастрюлькой, в которую переложил пузырь, и только после этого он воткнул в него иглу, набрав полный шприц перламутровой, оранжевой жидкости, переливающейся всеми цветами радуги.

– Ни хрена себе... – прошептал Фома.