Доказательства вины

Как выяснилось, именно такой реакции бывший советник от меня и ожидал. Воспользовавшись моим замешательством, он подлетел ко мне и с силой толкнул. Потеряв равновесие, я полетела вниз по лестнице. Адреналин подскочил, и в первый момент я даже толком не ощутила боли, хотя ушибла и руки, и ноги, и голову. Сделала попытку подняться, но в ту же секунду Лэнгстон снова использовал заклинание, которым вырубил меня и Натаниэль во дворце. В голове словно что-то взорвалось, я закричала и сквозь ослепляющую боль увидела, как Лэнгстон неторопливо направляется ко мне, одновременно доставая из ножен кинжал. Эта картина отозвалась где-то в глубине памяти болезненным воспоминанием — точно так же Дориан направлялся ко мне с обнаженным мечом, пока я находилась под ментальной атакой Адриана. И точно так же, как и тогда, я ничего не могла сделать! Руки были будто чужие и продолжали сжимать голову в тщетной попытке унять боль, а уж о том, чтобы как-то противодействовать, не могло быть и речи. Но я не могу сдаться, не могу! Ведь речь теперь идет не только о моей жизни, нас же теперь двое! Эта мысль оказалась очень действенной, и с колоссальным усилием я смогла подняться на ноги.

— Ну надо же, — откуда-то издалека донесся заинтригованный голос Лэнгстона. — Выносливая.

Но на этом тело и сознание отказались подчиняться и требовали только одного — чтобы эта пытка наконец-то закончилась… Из-за невыносимой боли окружающий мир стал восприниматься как бы через стекло, и отстраненно я наблюдала, как высший вампир отводит руку для замаха.

Но роковой удар так и не последовал, и вместо него произошло сразу несколько вещей: боль прошла так же внезапно, как началась, и я ощутила силу, которая отшвырнула меня в сторону прямо на каменные плиты. Ушибленные ранее плечи и колени заболели с новой силой, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, что была до этого. С трудом, опершись рукой об пол, — при этом болевший локоть отозвался звоном во всем теле — я приподнялась и обнаружила, что на том самом месте, где только что была я, стоит высокая мужская фигура с обнаженным мечом. Я застала как раз тот момент, когда фигура нанесла удар Лэнгстону, от которого тот не успел увернуться. Удар не был ни смертельным, ни слишком опасным: по сути, просто глубокая кровоточащая царапина. Высший вампир зажал рукой рану на плече, взглянул на моего нежданного спасителя, а затем прислушался к чему-то в коридоре и с видимой досадой скрылся в дверном проеме. Новоприбывший тем временем медленно повернулся ко мне, попадая в узкий сноп света от светильника под потолком. Сверкнули очень светлые, почти прозрачные глаза, и я со смесью радости и недоверия узнала в своем спасителе Грейсона.

— Мастер! — выдохнула я, с трудом поднимаясь на ноги. Правый бок при этом движении болезненно запульсировал, но я не обратила на это никакого внимания. Даже не знаю, откуда темный эльф здесь взялся, но как же вовремя!

И именно в этот момент на меня вдруг снизошло понимание того, что произошло. Лэнгстон был только ранен и смог сбежать? Мастер что… промахнулся?

— Привет, Корделия, — отозвался Грейсон, но как-то не слишком бодро. Он что-то задумчиво разглядывал у себя на груди, и, проследив за его взглядом, я почувствовала, как у меня на затылке волосы встали дыбом. Из груди темного эльфа торчала рукоять кинжала. Он некоторое время еще рассматривал ее, а затем, к моему ужасу и панике, выронил меч и сполз по стене на пол.

— Нет… — потрясенно выдохнула я, забывая о собственных синяках и ссадинах, и подлетела к эльфу. Вокруг рукоятки на рубахе расплывалось темное пятно, и я потянулась к кинжалу, чтобы вытащить его, но в последний момент отдернула руку. Лезвие повредило сердце, пронзило правый желудочек, и сейчас любое движение могло стать для Грейсона последним. Осознав это, я взвизгнула: — Нет!!!

Грейсон же тоже маг, и, следовательно, под ментальную атаку Лэнгстона попал и он! Пусть на какую-то секунду, но Лэнгстону ее оказалось достаточно, чтобы нанести удар! Вот почему он смог его достать!

Не зная, что предпринять, я начала перебирать в памяти целительские плетения, которые могли бы хоть что-то сделать, хоть как-то исправить ситуацию, и даже начала одной рукой что-то создавать, но затем почувствовала, как на запястье сомкнулись теплые пальцы.

— Перестань, — спокойно сказал Грейсон, и, если бы не усилие, с которым он говорил, я бы подумала, что он просто присел отдохнуть. Хотя что за чушь я несу? Когда мастер вообще присаживался, чтобы отдохнуть посреди схватки? — Не паникуй.

— Я должна все исправить! Я…

— Ничего ты не должна. Тут даже ваша знаменитая Нарцисса ничем не поможет. Все хорошо. — Грейсон говорил короткими рублеными фразами — берег силы — но выглядел при этом так спокойно, будто порезал палец ножом для вскрытия конвертов.

— Да где же хорошо?! — всхлипнула я, и после этого по моим щекам нескончаемым потоком хлынули слезы. — Этого не должно было случиться! Вы вообще не должны были во всем этом участвовать!