Доказательства вины

— Отлично, — удовлетворенно кивнул Вортон. — Окружающим мы решили говорить, что ты собралась замуж за знатного вампира и до свадьбы он приставил к тебе телохранителя — чтобы не возникло ненужных вопросов. Тогда сейчас можешь отправляться в общежитие, а потом и в библиотеку за учебниками. Начало учебного года ты пропустила, но нагонишь без труда. К тому же занятия по некромантии начнутся только со следующей неделе. Расписание висит в коридоре, на физическую подготовку ты по-прежнему можешь не ходить, лекции можешь посещать хоть с сегодняшнего дня. Все, можешь идти.

Взглянув на свою правую руку, я сформировала простые чары невидимости, и обручальное кольцо пропало с пальца. Декан же устало потер переносицу и тоскливо покосился на кипу бумаг, которые изучал до нашего прихода. Но прежде чем он вернулся к ним, в дверь снова постучали, и в кабинет вошел магистр Лэшел, загоревший за лето и нисколько не утративший своего обаяния. Как и Вортон, Лэшел был одет в привычный фиолетовый балахон, длинные волосы собраны в хвост, оставляя открытым молодое, почти мальчишеское лицо, а в ухе качалась серьга — коготь мантара на цепочке. Но едва магистр увидел меня, как добродушное выражение словно стерли с его лица, карие глаза похолодели, и весь облик моего преподавателя стал выражать сдержанное презрение. Выдавив что-то в ответ на мое приветствие, он повернулся к Вортону и уже не обращал на меня внимания, будто меня не было.

Да уж… Со всеми этими треволнениями последних месяцев я и забыла, что я в первую очередь трейхе Этари, и преподавателям теперь об этом известно… И если Лэшел, который всегда неплохо ко мне относился, так резко отреагировал на мое появление, как поведут себя светлые маги, обычно не отличающиеся излишней сдержанностью?

Обидно, конечно. Лэшел мне нравился, и его неприязнь задела меня сильнее, чем мне бы того хотелось.

Кивком Вортон разрешил нам с Люцием идти, и мы вместе покинули кабинет. Решив не тратить время, я сразу направилась в библиотеку, попутно показывая Люцию, где что находится. В факультетской библиотеке мне выдали очередную кипу книг, которую я решила изучить позже. Люций, не дожидаясь моей просьбы, подхватил почти всю стопку, оставив мне буквально пару томов, и мы отправились в крыло, где располагалось общежитие. Там мы вместе поднялись на нужный этаж и зашли в хорошо знакомую мне комнату, в которой я прожила весь первый курс. На письменном столе уже лежали учебники по прорицанию, а на стуле у кровати я заметила знакомый голубой плащ, но сама комната была пуста. Значит, Бьянка сейчас на занятиях. Люций положил книги на свободную половину стола — я в это время закрыла за нами дверь — и повернулся ко мне. Невозмутимое выражение пропало, и сейчас он казался скорее обескураженным.

— Что произошло? — хмуро спросил он.

— Мы просто отправились сюда на несколько дней пораньше, — буркнула я. Потом поймала взгляд Люция — высший вампир не мигая смотрел на меня — вздохнула и нехотя сказала: — Мы с Адрианом поссорились.

Люций вздернул бровь и прислонился к дверному косяку, скрестив руки на груди, но ничего не сказал, ожидая продолжения.

— Ну что ты так на меня смотришь? — сердито спросила я, не желая делиться подробностями. — Идеальных браков не бывает! Все иногда ссорятся!

— Ссорятся — это не разговаривают друг с другом в течение максимум пары дней или что-нибудь в этом духе, — наконец соизволил уточнить мой учитель. — А не скоропалительно отправляют в другую страну.

Неразговорчивость Люция была мне хорошо известна, но именно сейчас это выглядело так, что уйти от ответа представлялось невозможным. Впрочем… Я теперь не имею понятия, как сложится моя дальнейшая судьба, и уж Люций имел право знать, во что ввязался.

— Если говорить кратко, то я с сегодняшнего утра нахожусь в опале. — Я вздохнула и села на край своей кровати. — Точнее, со вчерашнего вечера.

— Могу я узнать причину? — с безукоризненной вежливостью осведомился вампир, поскольку я снова замолчала.

— Нет, — поморщилась я. — Ты мне все равно не поверишь. Даже Адриан не поверил…

Больше про Лэнгстона я говорить точно не буду, поскольку нового потока недоверия и злости от близкого человека я точно не выдержу. На последних словах голос вдруг сорвался, и в резких чертах Люция мне вдруг почудилось сочувствие. Это было еще хуже, и я, собрав волю в кулак, сказала:

— Можешь идти обживаться. Тебе же надо посмотреть, куда тебя поселили…

Он понял меня правильно и не стал возражать. Коротко поклонился и бесшумно удалился, так что я даже не услышала, как закрылась дверь.

ГЛАВА 4